Как советская субмарина стала первой в мире подлодкой, сумевшей всплыть на Северном полюсе

В послевоенном мире, разделенном надвое холодной войной, борьба за освоение Арктики была особенно острой. То государство, которое первым научило бы свой флот действовать в этом регионе, могло получить колоссальное преимущество. Добиться этого удалось советским морякам. 29 сентября 1963 года подводная лодка К-181 первой в мире всплыла на Северном полюсе, доказав способность отечественных субмарин к плаванию в самых высоких широтах. А через двадцать два года советские подводники впервые в мире осуществили ракетные стрельбы из точки Северного полюса.

Догнать и перегнать Америку

«Полярная гонка» началась практически сразу после того, как в составе обоих флотов – американского и советского – появились первые атомные подводные лодки. Обычная дизель-электрическая подлодка без ядерного реактора на борту не могла рассчитывать на достижение точки с координатами 90 градусов северной широты. Таким субмаринам требовалось периодически всплывать для того, чтобы запустить дизели и подзарядить аккумуляторы, но рассчитывать на такую возможность в паковых льдах никто не мог.

Формальное первенство в полярном соревновании осталось за США. 3 августа 1958 года первая в мире атомная субмарина «Наутилус» прошла подо льдами в районе Северного полюса. Всплыть у американцев не получилось. Вместо полыньи, которую показал эхоледомер, наверху оказалась громадная плавучая льдина. Удар пришелся по самой высокой части лодки – ограждению рубки – и повредил единственный перископ «Наутилуса». Рисковать дальше не имело смысла, и командир подлодки коммандер Уильям Андерсон отдал приказ возвращаться на базу.

Неудачной была и первая попытка советских подводников всплыть на Северном полюсе, предпринятая в июле 1962 года. В поход отправилась первая отечественная атомная подводная лодка К-3, которая 17 июля всплыла из-подо льдов, но не на полюсе, а чуть в стороне от него. Это было неплохим результатом, но партия и правительство требовали большего – всплыть именно в точке с координатами 90 градусов северной широты. На эту роль и готовили с самого начала новую субмарину К-181, относившуюся к тому же проекту «Кит», что и К-3.

Лодка для похода на полюс

«Сто восемьдесят первая», как и остальные 12 лодок серии «Кит», заложенные после К-3, была построена по проекту 627А. Внешне новый «Кит» почти не отличался от первой советской атомной подлодки, кроме разве что наплыва внизу носовой части, где разместили антенну главной акустической системы. Основные изменения сделали внутри: повысили надежность агрегатов и живучесть лодки, усилили штурманское вооружение и так далее. Характерным отличием новых лодок от К-3 стала широкая серебристая полоса над крышками торпедных аппаратов, за которой скрывалась антенна шумопеленгаторной станции.

К-181 стала восьмой по счету лодкой проекта 627А, заложенной на Северном машиностроительном предприятии (нынешний «Севмаш») 15 ноября 1961 года. 7 сентября 1962-го подлодку спустили на воду, а 16 октября она уже вступила в строй. Такие высокие темпы строительства никого не удивляли. Во-первых, основные технологии постройки субмарин этого проекта были уже отработаны, а во-вторых, советский флот торопил корабелов, стремясь как можно быстрее нарастить атомную подводную группировку.

О том, что К-181 предстоит предпринять вторую попытку всплыть на Северном полюсе, экипаж узнал вскоре после того, как 11 января 1963 года их корабль зачислили в состав Северного флота. Случилось это, по воспоминаниям командира группы дистанционного управления БЧ-5 (электромеханической) Василия Сытника, когда лодка находилась в месте своего базирования – в бухте Западная Лица. Очень скоро экипаж, только-только успевший освоить новый корабль, отвел его обратно на судостроительный завод готовить к трудному походу. Там, как вспоминает Василий Сытник, «произвели усиление ограждения корпуса рубки, поскольку предполагалось ею проламывать лед при всплытии. Кроме того, на лодке установили два комплекта акустических эхоледомеров, позволяющих из глубины с большой точностью измерять расстояние до льда и его толщину. В дополнение к ним разместили телевизионную аппаратуру, чтобы можно было в подводном положении по телевизору рассматривать ледовую поверхность».

Главные изменения были внешне совершенно незаметны, но именно от них зависела точность всплытия на Северном полюсе. Лодку оборудовали новейшей навигационной системой «Сигма», которая позволяла определять положение корабля не по обычным магнитным и гирокомпасам, а по трем гироазимутам – приборам, которые сохраняют заданное направление. Иными словами, лодку достаточно было привести в необходимую точку начала маршрута и задать точку прибытия, направление на которую и держала «Сигма».

 Искусство проиграть в домино

За лето все доработки К-181 перед путешествием на макушку Земли были закончены. В начале сентября субмарина совершила тренировочное плавание к кромке паковых льдов, чтобы экипаж мог проверить, насколько надежно работают новые системы и легко ли ему ориентироваться подо льдом. Для этого подлодка совершила плавание к архипелагу Земля Франца-Иосифа – одного из самых северных в Советском Союзе. Поход прошел успешно, и командование флота, получив «добро» из Москвы, отдало приказ о начале плавания к Северному полюсу.

В свой первый дальний поход лодка отправилась, имея на борту гораздо большее число людей, чем полагалось по штату. Объяснялось это присутствием на борту представителей командования Северного флота и ВМФ СССР, а также различных НИИ и заводов, которые должны были следить за поведением новой аппаратуры и корабля в необычных условиях, и даже корреспондента газеты «Красная звезда».

Таких набралось двадцать человек. Среди них был командующий Северным флотом адмирал Владимир Касатонов, который формально командовал походом, а также флагманский штурман ВМФ капитан I ранга Александр Мотрохов и заместитель командира 3-й флотилии капитан I ранга Валентин Рыков. Последний был прикомандирован к экипажу в качестве второго командира, поскольку обладал уже большим опытом плавания на атомных субмаринах.

Несмотря на тесноту в отсеках, поход проходил без лишних конфликтов. Правда, членам экипажа К-181 пришлось освоить непростое искусство играть в домино в поддавки. Адмирал Владимир Касатонов был большим мастером-доминошником, но очень расстраивался, если проигрывал, что влияло на психологическую атмосферу в отсеках. Вот и решено было не слишком усердно стремиться обставить начальство, чтобы не раздражалось: и без того присутствие адмирала в центральном посту заставляло вахту нервничать.

Есть всплытие на полюсе!

Поход начался 25 сентября 1963 года. «Подлодка шла с большой скоростью: сначала 16 узлов, потом 20 узлов, а когда до Северного полюса оставалось около мили, скорость уменьшили до 6 узлов, подвсплыли на допустимую глубину и стали внимательно следить в перископ, – вспоминал позднее Василий Сытник. – И нам повезло – была обнаружена довольно обширная полынья, которую, правда, покрывал лед толщиной 30-40 сантиметров. Подлодка остановилась под ней и приледнилась. Затем продули среднюю группу цистерн главного балласта и проломили лед рубкой, ледяной покров сопротивлялся недолго».

Сложнее оказалось командиру лодки капитану II ранга Юрию Сысоеву открыть рубочный люк. Как оказалось, его завалили глыбы проломленного рубкой льда. Наконец удалось справиться и с этим, и штурманская вахта принялась определять точные координаты. Сделать это по радионавигационным системам помешала сплошная облачность, но по звездам установили: есть всплытие на Северном полюсе! Командир объявил об этом всему экипажу, что вызвало в людях небывалый энтузиазм. Еще бы: они были первыми в СССР подводниками, всплывшими на Северном полюсе! Ради этого один из матросов чужого экипажа пошел фактически на преступление: спрятался на лодке К-181, пока помогал грузить на нее продукты. Обнаружили его уже в море, когда возвращаться было уже поздно, так что своей цели «самовольщик» добился.

Первым делом на полюсе установили флагшток и подняли на нем государственный флаг СССР и флаг советского ВМФ. А потом командир лодки разрешил сходить на «берег» всем свободным от вахты. Чтобы не лишать возможности поиграть в футбол на льду стоящих на вахте, лодка оставалась в полынье четыре с половиной часа. За это время успели не только размяться на свежем воздухе, но и съесть приготовленный коками праздничный обед. А штурман подлодки Виктор Храмцов даже успел… искупаться! Выглядело это как неудачное падение с трапа в промоину между льдом и корпусом лодки, и только гораздо позже старший лейтенант Храмцов признался, что сделал это специально: очень хотелось быть единственным в мире человеком, купавшимся на полюсе.

Домой подлодка К-181 вернулась без происшествий: 4 октября она уже швартовалась в губе Лопаткина в бухте Большая Лица. В течение трех лет после окончания уникального похода все его участники получили награды. Командир подлодки Юрий Сысоев и командующий Северным флотом Владимир Касатонов стали Героями Советского Союза. Старший помощник, замполит, штурман и командир БЧ-5 были награждены орденами Ленина. Остальные офицеры, старшины и матросы получили ордена Красного Знамени и Красной Звезды или медали «За отвагу» и «За боевые заслуги».

А в 1968 году подлодка К-181 стала первым в послевоенной истории советского ВМФ орденоносным кораблем. 20 февраля «за большой вклад в дело укрепления обороноспособности СССР, успехи в боевой и политической подготовке, освоение сложной техники и в связи с 50-летием Советской Армии и ВМФ» подлодку наградили орденом Красного Знамени. Награду К-181 получила не только за успешное всплытие на полюсе. В 1966 году подлодка первой в отечественном флоте сумела установить контакт и в течение четырех суток выполнять слежение за ударным соединением американских ВМС во главе с авианосцем «Саратога». Лодка «вела» его от Гибралтара до побережья США, успев за это время выполнить девять условных торпедных атак на цель и записав ее характерные шумы.