В начале Великой Отечественной войны действия советского флота были не очень удачными. Владимир Нагирняк собрал обзор про Николая Петрова — командира подводной лодки Щ-307, который первым открыл счет потопленным вражеским кораблям.
Вот ругали меня ругали за то, что я посмел критиковать мощный пиар созданный Александру Ивановичу Маринеско с «атакой века» , а ведь прав оказался я. Ну вот вчера было 75 лет с момента одного из важнейших событий в Великой Отечественной войне, в частности в войне на море которую вел наш флот. И никто и не вспомнил о нем.
Любопытно, что каждое 30 января инет взрывается постами об «атаке века», а 10 августа всегда тишина. Стоит отметить, что Мирослав Морозов справедливо назвал этого человека, который отличился в тот августовский день 1941-го — забытым героем. Никто о нем не вспоминает.
Николай Иванович Петров. Командир Щ-307. Советский подводник, который первым в Великой Отечественной войне открыл счет потопленным вражеским кораблям.
Из «Вишневский В.В. «Лодка („Треска“) 307». Беседа с командиром. Черновой автограф:
..10-го в 22.18 опять обнаружили подводную лодку в перископ на дистанции в 5 кабельтовых на курсовом углу 130 гр. левого борта. Похожа на нашу подводную лодку типа"С«. Я посмотрел, комиссар, и решили: «Нет, не наша! Рубка не наша. Носовое орудие далеко вынесено. Может быть финская...». По справочнику проверили: нет — типа «U-41», немецкая. Атаковать! Лодка показала корму, полное надводное положение. Я оставил над поверхностью только один перископ. Вижу, что она показывает мне левый борт, идет медленно. Дистанция — кабельтов 6. У меня — боевая тревога, все на товсь. «Боевая тревога! Торпедная атака!». Задраили переборки. В 22.10 10 августа — залп из 2 торпед из кормовых аппаратов. В перископ я видел носовую пушку немца. «Пли!». Стреляли беспузырно и в отсек приняли 1 тонну воды. Я не видел следа торпед. Через 35 секунд услышали глухой удар. Всплыли через 1 минуту, а немецкой подлодки нет. Погрузиться так быстро ей было нельзя. Большое возмущение воды, темное пятно (масло, соляр). Считаю, что потопил подводную лодку противника — один удар, одна торпеда«.
Цитата по РГАЛИ ф. 1038, оп. 1,д. 1553, л. 1-2 ( документ опубликован в сборнике документов «Судьба забытого героя» в журнале Флотомастер № 1. 2007. составители М.Э. Морозов, К.Б. Стрельбицкий)
Впрочем для Петрова эта победа могла обернуться трагедией:
«По прибытию в Таллин, благодаря доносу комиссара, его обвинили в уничтожении нашей подлодки С-11, которая на самом деле погибла восеммью днями раньше атаки Щ-307 и совсем в другом районе. Истина быстро восстановилась, и Петрова даже представили к правительственной награде» Цитата по М. Морозов К. Кулагин. «Щуки» Легенда советского подводного флота. С. 76-77
Но далее судьба Петрова действительно дала трагичный виток:
«28-30 августа субмарина в составе 1-го конвоя принимала участие в прорыве кораблей КБФ из Таллина в Кронштад, огнем своих 45-мм пушек защищала суда от налетов немецких самолетов. Сама субмарина подверглась нескольким атакам, вблизи нее разорвалось не менее десятка авиабомб, но она так и не погрузилась. При этом было спасено 8 человек с потопленных судов. После всех вышеописанных событий у Петрова произошел нервный срыв, усугубленный употреблением алкоголя. Его кульминация пришлась на 17 сентября, когда после очередного возлияния командир заявил: „Пойдем в Ленинград, расстреляем весь боезапас по фашистам, взорвем лодку, а сами пойдем на баррикады“. Его успокоили, уложили спать, но юдительный комиссар успел доложить » куда следует«. Цитата по М. Морозов К. Кулагин. «Щуки» Легенда совесткого подводного флота. С. 77
Выдержка из "Решения Военного Совета Краснознаменного Балтийского Флота № 0089 28 сентбря 1941 года: «....Бывшие командир бригады Капитана 1 ранга т. Египко и Военком Бригадный комисал т. Обушенко [так в документе. На самом деле фамилия комиссара — Обушенков — Прим. сост.] вместо активизации боевых действий, широкого использования подводных лодок в настоящих условиях войны на театре и решительной борьбы с носителями упаднических и пораженческих настроений, попустительствовали им и либерально относились к открытым высказываниям о боязни идти в море, не принимали мер к критикующим приказы вышестоящего командования, проходили мимо фактов пьянства и разложения отдельных командиров (Капитан-лейтенант Петров и ст. лейтенант Гладилин) [В черновике документа данная фраза первоначально звучала, как «Среди личного состава бригады процветает пьянство. Тон пьянству задают командиры (Старший лейтенант Гладилин и капитан-лейтенант Петров)]
Военный Совет КБФ постановляет:
6) Командиров ПЛПЛ „М“ 102 — старшего лейтенанта Гладилина, „Щ“ 307 — капитан-лейтенант Петрова за упаднические и пораженческие настроения, критиканство действий вышестоящего командования и пьянство — снять с занимаемых должностей и отдать под суд Военного Трибунала» Цитата по АО ЦВМАб ф. 29, д. 38536, л. 85-89 ( документ опубликован в сборнике документов «Судьба забытого героя» в журнале Флотомастер № 1. 2007. составители М.Э. Морозов, К.Б. Стрельбицкий)
Но командир БПЛ КБФ капитан 2-го ранга Трипольский и военный комиссар БПЛ КБФ Майоров решили подать ходотайство за Гладилина и Петрова в Военный Совет КБФ командующему КБФ вице-адмиралу Трибуцу:
«Вашим решением от 28-го сентября 1941 года отстраняются от должностей и отдаются под суд Военного трибунала КБФ командиры подводных лодок Щ-307 капитан-лейтенант Петров и М-102 страший лейтенант Гладилин. Ходотайствую о изменении Вашего решения и прошу Вас наказать командиров в дисциплинарном порядке вплоть до понижения в звании. Командир лодки Щ-307 капитан-лейтенант Петров за уничтожение фашисткой подлодки типа У-41 в районе Ристн представлен к правительственной награде, что в порядке наказания можно отменить» Цитата по АО ЦВМАб ф. 18, д. 7370, л. 193 ( документ опубликован в сборнике документов «Судьба забытого героя» в журнале Флотомастер № 1. 2007. составители М.Э. Морозов, К.Б. Стрельбицкий)
Но это не помогло и в начале октября Петров был осужден и приговорен к 10 года исправительно-трудовых лагерей.
Выдержка из письма двоюродного брата командира Щ-307 капитана 1-го ранга запаса С.П. Петрова писателю С. С. Смирнову (датировано по почтовому штемпелю: Ростов-на Дону, 24.07.1966.):
«После перехода из Либавы в Кронштадт лодка долго стояла у пирса в бездействии. Уже одно это действовало на психику Николая. А тут еще водка которая была разрешена на кораблях, подлила масла в огонь. Вообще-то брат не питал пристрастия к алкогольным напиткам, но в этой обстановке он перестал пренебрегать ими. И вот, однажды, когда часть экипажа , в том числе и часть офицеров и комиссар были на берегу ( в увольнении), он, будучи в нетрезвом виде, собрал остальную часть экипажа и произнес перед ними речь, примерно такого содержания: «Родина требует от нас подвигов, бить фашистов, где бы они не были, искать их и уничтожать, а мы стоим здесь и ждем, когда на нас сбросят бомбы и потопят».
Как я уже сказал, подчиненные его очень любили, все поддержали его, и он приказал готовить лодку к боевому выходу. Дежурный боцман, понимая, что делается что-то не то, послал людей на берег за командой. К моменту отхода лодки вернулись на корабль офицеры и комиссар, который, поговорив с Николаем, дал команду «Отбой» и увел его вниз. Собственно, в этом и заключалось все преступление моего брата. Это проступок, заслуживающий строгого дисциплинарного взыскания. Тем более, что лодку-то без разрешения Штаба флота никто за боны не выпустил бы. Но кому , что именно и в каких выражениях доложил об этом комиссар, я не знаю. Через несколько дней лодка перешла в Ленинград, и там однажды на плавбазу поднялись двое людей в штатском, спросили где каюта Н.И. Петрова., зашли в нее и вышли оттуда вместе с ним. Больше его никто из команды не видел. Экипаду было обьявлено, что их командир осужден на 10 лет заключения. Несколько лет назад я разговаривал с одним офицером запаса — Капитаном 2 ранга Дорониным (брата киноартиста). Он утверждал, что сидел в это время в одной камере с Николаем (не знаю за что), Николай был бодр , всех утешал, считая свой арест, как и многих других, ошибкой, говорил, что не могут их здесь долго держать, когда враг под стенами города и т.д. И только, тогда, когда ему объявили приговор, он замкнулся. Будучи глубоко оскорблен и тайно убежден в своей невиновности, Николай не найдя другого выхода , отказался от пищи и умер от голода. Кстати, эта скорпионовская черта характерна для рода Петровых. Наш общий дядя, будучи несправедливо заключен в тюрьму в 1918 г., объявил голодовку и умер от голода. Николай повторил это«. Цитата по РГАЛИ, ф. 2528, оп. 1, д. 575, л. 36-40 ( документ опубликован в сборнике документов «Судьба забытого героя» в журнале Флотомастер № 1. 2007. составители М.Э. Морозов, К.Б. Стрельбицкий)
Так трагично закончилась жизнь героя-подводника Николая Ивановича Петрова. После войны стало ясно, что жертвой торпед Щ-307 стала немецкая подводная лодка типа IID U 144 капитан-лейтенанта Герта фон Мительштадта, которая 23 июня 1941 г. потопила советскую «малютку» М-78. Поэтому получается, что Петров не просто открыл боевой счет советских подводников в ВОВ, но и отомстил врагу за гибель своих товарищей, положив начало всем успешным атакам наших подводных лодок в войне. Ведь М-78 стала первой подлодкой погибшей в Великой Отечественной Войне. Петров востребовал с врага за её гибель в полной мере. Не забывайте этого!
Источник https://defence.ru/istoriia-vooruzh-nnikh-sil-rossii/neschastlivii-koman...
