Часть 14 - Оценка действий подводных лодок командованием и потомками

Часть 14 - Оценка действий подводных лодок командованием и потомками

Книга доктора военных наук, профессора, капитана 1 ранга
Михаила Петровича Комарова "ПОДВОДНИКИ В КАРИБСКОМ КРИЗИСЕ"

⇐ Часть 13

Оглавление ⇑

Часть 15 ⇒

14. Оценка действий подводных лодок командованием и потомками

Как известно, в военном деле оценка выполненных действий всегда осуществляется по конечному результату. Достигнутый результат соотносится с целью действий и с поставленными задачами. Кроме того, не упускаются из виду затраченные на достижение цели ресурсы. Прежде всего: оружие, боеприпасы, техника, другие материальные средства и личный состав. Как правило, достигнутые результаты, состояние своих сил, собственные потери и потери противника, а шире – нанесенный ему ущерб, стремятся выразить количественно, в цифрах. Далеко не всегда, особенно во время войны, сразу после операции или боевых действий, удаётся получить достоверные и точные количественные данные, а показать себя с лучшей стороны или оправдаться всегда хочется. Поэтому чаще всего собственные успехи завышаются, а свои потери занижаются и эти данные у противоположных сторон, как выясняется значительно позже, не совпадают.

Следующее обстоятельство, которое необходимо учитывать при чтении этого раздела, состоит в том, что оценки любых действий в конечном итоге субъективны. Причём, чем значительнее и масштабнее цель и достигнутый результат, тем субъектинее получаются конечные оценки, так как их оценивают несколько инстанций: сам исполнитель; его непосредственное командование; несколько инстанций вышестоящего командования, а в ряде случаев и политическое руководство страны. Но и это не всё. Значительные события, сохраняющиеся в истории систематически оценивают и переоценивают историки, а также все заинтересованные граждане по доступной им информации. Так формируется общественное мнение о том или ином событии. Например, мы до сих пор анализируюм сражение у Корфу, Афонское сражение, Цусиму, победы Маринеско, гибель «Курска» и многие другие победы, достижения и поражения. И далеко не всегда историки и общественное мнение в целом разделяют те оценки, которые были сделаны по горячим следам, в условиях отсутствия необходимой информации, в частности, о действиях противника, его успехах и потерях.

Все перечисленные условия и обстоятельства имеют место и в случае оценки действий сторон в Карибском кризисе – этом мировом потрясении, грозившем началом ракетно-ядерной войны. Естественно, они проявляются и в оценке применения в этом кризисе подводных лодок.

Ниже мы попытались в доступной форме представить результаты собственной оценки, результаты оценки командованием бригады, эскадры, Северного флота, главного командования ВМФ, министерства обороны, Фиделем Кастро и кубинским правительством, а также американской стороной и потомками с той и другой стороны.

Количественная оценка действий подводных лодок, выполненная по новым данным

Поскольку до настоящего времени нет опубликованных итоговых результатов оценки применения 69-й бригады подводных лодок в Карибском кризисе, приведём по этому вопросу собственные данные. Сначала графически представим общую картину нахождения подводных лодок в надводном положении и слежения за ними американских противолодочных сил в наиболее напряженный период с 18 октября по 6 ноября. Эти графики удалось построить только теперь, когда в нашем распоряжении появились точные данные о временных параметрах действий каждой подводной лодки в критически важный период их применения. Данные, подтверждаемые обеими сторонами, и наложенные на определенные последующими историками фазы Карибского кризиса. Представляется, что по динамике этих двух показателей можно будет сделать содержательные выводы о месте и роли подводных лодок по фазам кризиса, о напряженности действий противоборствующих сторон, фактической, а не субъективной, абсолютной и относительной скрытности действий, а также косвенно оценить соотношение достигнутых результатов бригадой подводных лодок и силами противолодочной войны ВМС США.

 

Динамика нахождения подводных лодок в подводном положении и слежения за ними в период с 18 октября по 6 ноября

 

Как видим, более пяти из семи суток острой фазы кризиса все подводные лодки действовали скрытно, за ними не удавалось установить слежения. Именно в это время они играли важную роль в развернувшейся политической борьбе и оказали непосредственное влияние на решения, принимаемые военным руководством стран, прежде всего США. Самый напряжённый период для подводных лодок приходится на 27 октября — 2 ноября, когда политическая борьба уже пошла на убыль и были приняты важнейшие решения о демонтаже ракет на Кубе. Однако даже в эти 6 суток противолодочным силам в лучшем случае удалось одновременно следить только за двумя из четырёх подводных лодок (на рисунке пунктирная линия 27-29 ноября и 1-2 ноября). Две другие лодки продолжали скрытно выполнять поставленные задачи. При этом около 5 суток — с 22 по 27 октября — противолодочные силы затратили на первичное обнаружение и установление слежения за подводными лодками Шумкова и Савицкого (Б-130 и Б-59) и около девяти суток — с 22 по 30 октября — за подводной лодкой Дубивко (Б-36).

Две из трёх подводных лодок, вынужденных всплыть в надводное положение на виду у противолодочных сил (их тактические номера указаны на красной линии оранжевым цветом), через относительно короткое время погрузились, оторвались от преследования и в дальнейшем их не удалось обнаружить, несмотря на предпринимаемые меры базовой патрульной авиацией и надводными кораблями.

До начала анализируемого периода, 27 суток все четыре подводные лодки действовали скрытно. После 6 ноября до возвращения в базу только за аварийной Б-130 осуществлялось слежение, а три остальные подводные лодки до конца похода в течение 29-39 суток действовали также скрытно. Какую же общую оценку скрытности действий следует дать при таких количественных данных бригаде?

Для получения ответа на этот вопрос приведем дополнительные количественные данные по каждой подводной лодке, в том числе, по Б-75 в Атлантике и Б-88 в Тихом океане. Их мы показали в таблице, в которой приведены показатели, характеризующие скрытность действий каждой подводной лодки за весь поход и отдельно за острую фазу кризиса с 22 по 27 октября в абсолютных и относительных единицах. Полученные количественные данные позволили сделать общую качественную оценку скрытности по шкале: «полностью потеряна», «частично потеряна», «полностью сохранена».

 

Показатели скрытности действий подводных лодок а Атлантическом и Тихом океанах во время Карибского кризиса

Показатель / ПЛ	Б-75	Б-130	Б-59	Б-36	Б-4	Б-88
Продолжительность слежения ПЛС за ПЛ за поход (% от продолжительности похода)	Ок. 6 часов (0,3%)	Ок. 42 суток (62%)	Ок. 53 часов (3%)	Ок. 70 часов (4%)	0	0
Продолжительность слежения ПЛС за ПЛ в течение острой фазы кризиса (% от продолжительности фазы)	0	Ок. 28 часов (17%)	Ок. 28 часов (17%)	0	0	-
Продолжительность нахождения ПЛ в надводном положении под контролем ПЛС	Ок. 6 часов	Ок. 40 суток	Ок. 49 часов	Ок. 36 часов	0	0
Общая оценка скрытности действий	Частично потеряна 22 октября	Полностью потеряна после 27 октября	Частично потеряна с 27 по 29 октября	Частично потеряна с 30 октября по 2 ноября	Полностью сохранена	Полностью сохранена

 

Из таблицы следует, что две подводные лодки сохранили скрытность в течение всего похода, три ПЛ потеряли скрытность только частично на короткое время, а затем восстановили её и только одна подводная лодка в результате аварии потеряла скрытность после 27 октября полностью. Продолжительность слежения за подводными лодками, потерявшими скрытность частично, не превысила 4% от продолжительности похода и 17% от продолжительности острой фазы кризиса. В течение острой фазы кризиса 3 подводные лодки действовали в Атлантике скрытно.

Первые два показателя частично демонстрируют также насколько эффективными были действия против подводных лодок многочисленных систем разведки и противолодочных сил ВМС США. Для получения абсолютных значений эффективности мы должны к этим показателям добавить затраченные ресурсы: количество миль, пройденных надводными кораблями; вылетов самолётов и вертолётов базовой патрульной авиации и авиации корабельного базирования; сброшенных в море гидроакустических буёв и практических глубинных бомб; израсходованного топлива и других материальных средств и т.п. И тогда мы увидим, что эффективность «хваленых» противолодочных сил ВМС США была близка, образно говоря, к «КПД паровоза».

Что касается общей оценки выполнения подводными лодками поставленных задач, то констатируем следующее. Первую задачу — осуществить скрытный переход на Кубу в порт Мариэль — все подводные лодки выполняли успешно до 23 октября, пока эта задача не была заменена другой. Вторую задачу — ведения разведки в назначенном районе, соблюдая скрытность и поддерживая оружие в высокой готовности к использованию — Б-4 Кетова выполнила полностью, Б-59 Савицкого и Б-36 Дубивко — выполнили, частично потеряв скрытность, а Б-130 Шумкова — задачу не выполнила по причине аварии. Третью задачу — патрулирования в новом районе ожидания — все три, сохранившие боеспособность, подводные лодки выполнили полностью, также, как и четвёртую задачу — скрытного перехода в базу. Оценить успешность или неуспешность выполнения задачи всей бригадой оценить невозможно, так как не с чем сравнивать достигнутые результаты. По факту конечная цель применения бригады так и не была сформулирована. Первоначально это было перебазирование в новый пункт базирования на Кубе. Однако, в реальной действительности эта цель была изменена несколько раз, но документально не оформлялась. Может быть и по этой причине, среди прочих, после похода был приклеен ярлык: «Вы не выполнили задачу советского Правительства».

Таковы оценки применения в Карибском кризисе каждой подводной лодки, которые представилось возможным сделать через 60 лет. К итогам применения бригады в целом мы ещё вернемся. А сейчас рассмотрим ещё один аспект итогов применения подводных лодок.

Заблуждения, опасения и страхи, порождённые действиями подводных лодок в Саргассовом море

Оценивая результаты действий подводных лодок в Саргассовом море, нельзя не остановиться на этом важном вопросе — на заблуждениях, опасениях и страхах, которые испытывали обе противоборствующие стороны. По этому специфическому вопросу, объективно имеющему существенное политическое, военное и психологическое значение, можно рассуждать много и долго, так как его до сих пор не все понимают. Однако, не имея такой возможности, ниже приведем лишь сущность этих заблуждений, опасений и страхов, которые мы выявили в ходе работы, с краткими комментариями.

Сущность заблуждений, опасений и страхов американской стороны:

1. Подводные лодки используются для доставки на Кубу ядерных зарядов к находящимся там баллистическим ракетам. На самом же деле, как было показано выше, ядерные заряды скрытно доставлены судами «Индигирка» и «Александровск».
2. Подводные лодки имеют задание любой ценой прорваться через линию «карантина» на Кубу. Реально уже 23 октября переход на Кубу был приостановлен, а позже и отменён.
3. Подводные лодки охраняют торговые суда, следовавшие на Кубу. Такой задачи подводные лодки во время перехода на Кубу не имели, хотя в определённых обстоятельствах она не исключалась.
4. Подводные лодки имеют задание уничтожать военные корабли ВМС США, особенно, крупные. Задания такого не было, однако 24 октября Н.С. Хрущёв пригрозил, что он «прикажет своим подводным лодкам потопить американские военные корабли».
5. Действия подводных лодок могут вынудить высшее руководство принять тяжёлое решение о начале полноценных военных действий против них, а следовательно, и о возможном начале войны между США и СССР. Этот страх привёл к принятию президентом США «компромиссного» решения о принуждении их к всплытию с помощью практических глубинных бомб, предложенный Р. Макнамарой.
6. Советский Союз развернул в Атлантике до начала кризиса и продолжает развёртывание после его начала значительное количество — до дюжины и более — подводных лодок. Теперь мы знаем, что в Атлантике подводных лодок было всего пять. О подводной лодке в Тихом океане американцы ничего даже и не предполагали.
7. Одна или несколько советских подводных лодок нацелены на ударные авианосные группы во главе с атомным авианосцем «Энтерпрайз» и авианосцем «Индепенденс», находящиеся юго-западнее Кубы. Реально в данном районе советских подводных лодок не было и задача такая вообще не ставилась.
8. Относительно отсутствия на подводных лодках торпед с ядерными боеголовками. На самом деле на каждой из них, как известно, было по одной такой торпеде, способной одновременно уничтожить несколько кораблей противника, что могло стать прологом к началу третьей мировой войны.

Под тяжестью перечисленных заблуждений, опасений и страхов во время кризиса находились все органы управления США — от президента до командира отдельного корабля, самолета, вертолета и даже до отдельного боевого поста. Источниками заблуждений, опасений и страхов американской стороны, на наш взгляд, явились: стратегическая и оперативная скрытность действий СССР, его вооруженных сил, в том числе, группировки подводных лодок до третьей декады октября; внезапность возникновения подводной угрозы в Саргассовом море; отсутствие достоверной информации о намерениях советского руководства и об истинных задачах подводных лодок; переоценка одних и недооценка других боевых и технических возможностей советских подводных лодок; относительно высокая скрытность и маневренность подводных лодок в ходе уклонения от противолодочных сил, особенно в острой фазе кризиса. Осознавало ли советское руководство, что у противника имеются такие заблуждения, опасения и страхи? Как оно их использовало? У нас пока нет ответов на эти вопросы, кроме случая угрозы Н.С. Хрущева дать соответствующее указание подводным лодкам потопить военные корабли. Но не только у американской стороны были заблуждения, опасения и страхи, были они и у советской стороны, но сущность их была иной.

Сущность заблуждений, опасений и страхов советской стороны:

1. Опасения потери скрытности действий подводными лодками в ходе выполнения всех поставленных задач во всех фазах кризиса. Сегодня следует признать, что скрытностью действий подводных лодок следовало бы гибко и оперативно управлять с учетом обстановки на каждой фазе конфликта, с учетом опасений и страхов американской стороны, с учетом других факторов. Не обязательно было действовать скрытно на всех этапах кризиса.
2. Боязнь пропустить на подводных лодках сигналы боевого управления от центрального пункта управления ВМФ о повышении боевой готовности и начале военных действий. Опасения были реальными, однако речи о немедленном начале военных действий даже на политическом уровне не шло. После 28 октября проблема стала ещё менее острой. Однако военно-морское руководство не отреагировало адекватно на ситуацию и не доводило до командиров необходимую информацию.
3. Относительно применяемых надводными кораблями ВМС практических глубинных бомб для оповещения о необходимости всплытия, которые экипажи подводных лодок принимали за взрывы реальных глубинных бомб и за начало атаки. Проблема была реальной и не была снята, по крайней мере, до начала ноября, когда наступила общая разрядка международной обстановки, а подводники «привыкли» к многократно повторяющимся взрывам.
4. В отношении опасного маневрирования надводных кораблей (сближение на опасную дистанцию, пересечение курса), облётов самолётами и вертолётами на малой высоте, освещения в тёмное время суток прожекторами, стрельбы из авиационных пушек по акватории вблизи от кораблей. Командиры подводных лодок, находящихся в надводном положении, принимали их за полную готовность противолодочных сил ВМС США немедленно уничтожить ПЛ. Проблему реально создали американские моряки и лётчики, действуя нагло и не отдавая себе отчёт в возможных последствиях, в том числе, для собственных кораблей и даже для своего государства в случае применения подводными лодками ядерного оружия. Только после 2002 года у некоторых из них открылись глаза на эти последствия.
5. Возможности тарана подводной лодки надводным кораблём ВМС США в ходе обнаружения и слежения за ней, особенно, в моменты нахождения под РДП или под перископом, при всплытии и нахождении в надводном положении. В открытом море даже в простейших мирных условиях возможно столкновение кораблей, а в условиях противостояния, возможен не только таран, но и другие враждебные действия против, в общем-то, беззащитной подводной лодки. Например, абордаж. Поэтому опасения следует считать вполне реальными.
6. Опасения за здоровье и жизнь матросов, старшин, мичманов и офицеров в период отрыва от слежения противолодочных сил из-за высокой температуры и предельно допустимого содержания опасных и вредных газов в отсеках подводной лодки.

Тяжесть перечисленных заблуждений, опасений и страхов главным образом легла на плечи экипажей подводных лодок и, прежде всего, их командиров. Основными источниками заблуждений, опасений и страхов советской стороны, на наш взгляд, были: низкое качество управления подводными лодками центральным командным пунктом, особенно после отмены перехода на Кубу (с 23 октября по 14 ноября); внезапность встречи подводных лодок в Саргассовом море с превосходящими противолодочными силами, их высокой активностью и целенаправленностью действий; безответственные, а порой и наглые, действия некоторых эсминцев и самолетов ВМС США, в частности, 27 октября против Б-59 Савицкого; отсутствие достоверной и своевременной информации о намерениях противника и своего руководства; недостаточные боевые возможности и надежность технических средств (разведки, радиосвязи, гидроакустики, дизелей, кондиционеров и средств очистки воздуха), а также уровень подготовки экипажей для сохранения скрытности в условиях массированного применения противником противолодочных сил. Думаем, что американское руководство осознавало недостатки дизель-электрических подводных лодок, их беззащитность и стремилось максимально использовать превосходство собственных противолодочных сил, не во всех случаях задумываясь над порождаемыми страхами, заблуждениями и возможными последствиями.

Представив собственные оценки применения подводных лодок, вернемся к истории этого вопроса, а именно — к тому, как сразу после похода была выполнена оценка применения подводных лодок.

Оценка действий подводных лодок вышестоящим командованием

Как встречали подводные лодки после похода мы уже написали. Естественно, на каждой из них предстояло выполнить межпоходовый ремонт для восстановления технической готовности оружия и технических средств, а на Б-130 предстоял заводской ремонт на одном из судоремонтных заводов. Командованием такое состояние кораблей воспринимается, как нормальное и нареканий, как правило, не вызывает. Правда, в воспоминаниях некоторых участников похода проскальзывают сведения, что по возвращении предпринимались попытки найти виновных в авариях дизелей, в частности, на Б-130 Шумкова. Но в конечном итоге обвили Коломенский завод, с которого «взятки гладки».

Что касается состояния личного состава, то по этому вопросу сошлёмся на официальную оценку командира бригады кап. 1 ранка Агафонова: «Несмотря на сложные условия плавания, здоровье подводников в целом было нормальным, все офицеры, старшины и матросы сохраняли работоспособность и несли вахту на боевых постах, командных пунктах, у механизмов и оружия. В походе личный состав подводных лодок проявил выносливость, сохранил высокий моральный дух и боевые качества, с большой ответственностью и уверенностью исполнял свои функциональные обязанности. На подводных лодках не было серьезных нарушений дисциплины и требований инструкций при несении вахты» [Агафонов]. От себя добавим, что никто не погиб, а заболевшим и раненым была своевременно оказана необходимая медицинская помощь.

Мы до сих пор не знаем в точности и подробности, как происходил разбор и оценка похода подводных лодок на Кубу в вышестоящих штабах в 1962-1963 гг. Процедура эта в советском ВМФ всегда выстраивалась по ситуации и, в то же время, была достаточно формализованной. Из воспоминаний командиров подводных лодок мы видим, что после возвращения в базу каждого из них вызывала и заслушивала комиссия Главного штаба ВМФ, возглавляемая контр-адмиралом В.М. Прокофьевым — заместителем начальника Управления боевой подготовки ГШ ВМФ. Вот впечатления об этой части процедуры кап. 2 ранга А.Ф. Дубивко: «На второй день после возвращения в базу меня вызвали на комиссию, прибывшую из Главного штаба ВМФ. Могу сказать, что комиссия выявляла лишь негатив, поставила в вину выход из позиции по причине занятия района вертолетоносцем «Тетис-Бей», потерю скрытности, когда по причине сложившихся обстоятельств, лодка вынуждена была всплыть в окружении противолодочных кораблей. Вынужденные обстоятельства в расчет не принимались. Выводы комиссии легли в основу директивы Главного штаба ВМФ, с которой офицеры из Управления боевой подготовки разъезжали по флотам и в своих докладах повторяли небылицы о нарушении руководящих документов командирами подводных лодок бригады. Накопленный опыт по борьбе с противолодочными силами вероятного противника оставался втуне.

Большую моральную поддержку в этот период оказал командирам подводных лодок бригады командир 4-й эскадры подводных лодок контр-адмирал Н.И. Ямщиков. В Полярном он собрал на совещание всех командиров подводных лодок эскадры, попросил меня подробно поделиться приобретённым опытом. Я был благодарен адмиралу, с удовольствием рассказал об опыте противодействия противолодочным силам вероятного противника. По многочисленным вопросам и тому вниманию, с которым меня слушали подводники, я понял, что многое им ещё не было известно, и что наш опыт им может пригодиться в будущем» [Дубивко Карибский кризис. Противостояние].

Командир 69-й бригады 20-й оперативной эскадры подводных лодок кап. 1 ранга В.Н. Агафонов после похода делал доклад об итогах выполнения задач военному совету Северного флота. Доклад был воспринят благосклонно. Рекомендовано отличившихся подводников представить к правительственным наградам, что и было сделано. Однако в дальнейшем оценки действий подводников стали меняться. Отчитывались ли командир эскадры и командующий флотом перед вышестоящим командованием, мы не смогли установить.

О том, как доводились результаты оценки до «узкого круга допущенных лиц», приведём выдержку из воспоминаний контр-адмирала В.В. Наумова: «Из рассказов очевидцев разбор похода на 4-й эскадре был довольно странным. Офицеров групп командования подводных лодок эскадры предупредили, чтобы докладчика — представителя вышестоящего штаба не перебивали и вопросов не задавали. В докладе командиры кораблей 69-й бригады обвинялись во всех смертных грехах. Не зная истинного положения дел, слушатели молчали, но когда докладчик обвинил командиров в том, что они всплывали при достаточно высокой плотности электролита 1,05 в аккумуляторных батареях, по залу пронеслись возгласы недоумения, так как каждому подводнику известно, что ниже этого значения плотность просто быть не может. Раздался окрик «Не перебивать», докладчик дочитал доклад и быстро удалился».

Конечно же, потомкам хотелось бы знать точно все детали заключения комиссии Главного штаба ВМФ по итогам похода 69-й бригады подводных лодок. Однако документ до сих пор не опубликован. Не опубликованными остаются и материалы, раскрывающие и детализирующие по времени, работу Главного штаба ВМФ, штаба Северного флота и штаба 20-й оперативной эскадры подводных лодок в анализируемый период. Особенно важно получить и проанализировать такие сведения за период с 15 октября по 14 ноября. Можно с полной уверенностью утверждать, что действия штабов и высшего командования никакая комиссия не анализировала. Хотя так и хочется задать несколько вопросов тем, кто отправлял подводные лодки и кто командовал ими на всех этапах действий, особенно после того, как переход в новый пункт базирования был остановлен. Поставим только наиболее важные из них. Какой информацией руководствовались штабы ВМФ, СФ и 20-й эскадры, управляя действиями подводных лодок с 18 октября по 14 ноября? Какие меры предпринимались для добывания необходимой информации? Какая конкретно информация о противнике, о гидрометеорологических и других условиях действий в районах доводилась до подчинённых штабов и до командиров подводных лодок? Какие задачи были поставлены бригаде подводных лодок? Подчеркнём, не каждой подводной лодке, а именно бригаде. Если бригада, как штатное организационное формирование, в море не существовала, то какие задачи стояли перед всей группировкой подводных лодок? Группировка-то существовала и действовала в определенном ограниченном районе. Каких результатов от неё ожидали? Кто конкретно эти результаты (эти цели действий) сформулировал и задокументировал? В каком документе? Как принимались решения на изменение задач и способов их выполнения, включая организацию радиосвязи? Как велась текущая оперативная обстановка в штабах и в каких документах она зафиксирована? Наконец, как был организован анализ выполнения поставленных задач и какие документы при этом остались для истории? Только положительные и вразумительные ответы на поставленные вопросы смогли бы дать ответ на главный вопрос, о существовании реального и эффективного управления подводниками, находящимися в океане. Судя же по косвенным признакам, а главное, по воспоминаниям командиров трёх подводных лодок (Р.А. Кетова, А.Ф. Дубивко, Н.А. Шумкова), а также начальника штаба (В.А. Архипова) и командира бригады (В.Н. Агафонова), управление было организовано из рук вон плохо. Необходимой разведывательной информации о всех видах обстановки (военно-политической, оперативно-тактической, гидрометеорологической и др.) они своевременно не получали. Назначенный способ развёртывания и сеансы связи не соответствовали обстановке. Конкретные негативные примеры управления тактическими действиями были рассмотрены нами выше. Об управлении оперативным применением группировки подводных лодок в целом, очевидно, в то время в штабах даже и не помышляли в силу недостаточной грамотности и отсутствия подобного опыта, необходимых средств разведки и связи.

Однако, последующие события говорят о том, что советское командование не остановили неудачи 69-й бригады, в обозначившемся стремлении расширения пространства применения созданных океанских подводных лодок, и не испугало превосходство сил противолодочной войны в Атлантике. Уже в 1963г. непосредственно к побережью США были развернуты не четыре, а шесть подводных лодок — пять дизель-электрических торпедных подводных лодок (Б-69; Б-38, Б-77, Б-76, Б-74) и одна дизель-электрическая подводная лодка с баллистическими ракетами (К-153). Все они, за исключением одной торпедной ПЛ, не были обнаружены и выполнили поставленные задачи, действуя в активных зонах противолодочной обороны противника. Данный факт является ещё одним аргументом в ползу уже сделанного нами вывода о низкой эффективности системы противолодочной войны США тех лет.

В ходе разбора на коллегии Министерства обороны, заседание которой вёл первый заместитель министра обороны СССР — главнокомандующий Объединёнными Вооружёнными силами государств — участников Варшавского Договора маршал Советского Союза А.А. Гречко, по воспоминаниям присутствующих командиров подводных лодок, странностей было ещё больше. Оказалось, что, критикуя действия командиров 69-й бригады, Гречко был уверен, что они командовали атомными подводными лодками, и никак не мог понять, почему лодки всплывали для зарядки аккумуляторных батарей. В частности, командир Б-4 Р.А. Кетов об этом эпизоде пишет [Кетов Карибский кризис. Противостояние].: «3 января меня, Архипова, Дубивко и Шумкова (Агафонов был в отпуске, где был Савицкий мы не установили — авт.) вызвали к главкому ВМФ С.Г. Горшкову. Сергей Георгиевич сообщил: завтра будем на докладе у Никиты Сергеевича, к этому надо хорошо подготовиться. И тут же начал указывать, что следует говорить, а чего не следует. Потом устроил нам что-то вроде экзамена. Встреча с Хрущевым не состоялась, но в Главный штаб нас вызывали ежедневно. И постоянно вносили уточнения в сценарий. В итоге получалась история, мало соответствовавшая действительности. Во второй половине января вопрос слушался в Министерстве обороны. Вел заседание маршал Гречко. А нашу четверку сопровождали заместитель главкома ВМФ адмирал Фокин и капитан 1 ранга Сергеев из Главного штаба. Народу набилось — полный зал. Присутствовали в основном армейские и авиационные генералы. Но в президиуме сидели также два дядечки в гражданском. Кураторы из ЦК КПСС.

«Никита Сергеевич, — начал Гречко, — поручил мне разобраться с этим грязным делом. Безобразие! Опозорили Россию!» (как видим, итоговая оценка прозвучала уже в самом начале разбора: «грязное дело», «безобразие», «позор» — авт.). При этих словах упал в обморок адмирал Фокин, его вынесли на носилках. «Кто тут у вас старший?!», — не унимался Гречко. Представитель Главного штаба сидел, как приклеенный. И молчал. Тогда поднялся Архипов: «Я старший, товарищ маршал. Начальник штаба бригады».

«Иди сюда, докладывай». Памятуя инструктаж Главного штаба, Василий вытащил конспект и по нему начал излагать версию, многократно отредактированную руководством. «Что ты там трясёшься со своей бумажкой? — взревели генералы. — Ты своими словами давай, правду говори!». Тогда Архипов стал докладывать, как всё было в действительности.

Мы дополняли. Продемонстрировали приказ на папиросной бумаге. Гречко взял листок двумя пальцами и захохотал: «У нас в войну боевых приказов на папифаксе не отдавали!». Пошли вопросы, один другого круче. «На каком расстоянии находились американские корабли? Почему вы по ним не стреляли? Приказа не было? А без приказа сами сообразить не могли?!» Шумков долго объяснял, что всплытие для зарядки батарей — дело вынужденное и неизбежное. «Какие батареи? — кричали генералы. — Какая зарядка?». Сам Гречко долго не мог уяснить необходимость подобного всплытия, очень гневался за нарушение скрытности. Пришлось ещё раз уточнять: к Кубе мы ходили на дизельных подводных лодках, а не на атомных. «Как не на атомных?!» — закричал маршал страшным голосом. Сдернул с носа очки и так хватил ими по столу, что только брызги полетели. Высшее военно-политическое руководство страны искренне полагало, что в Карибское море были направлены новые атомные подлодки. Позже мне стало известно, что одну такую действительно послали впереди нас, ничего нам не сообщая. Но у них там что-то сломалось, и субмарине пришлось вернуться на базу».

Вот такой «холодный душ» ждал подводников, впервые реально и плотно столкнувшихся с противолодочными силами ВМС США в зоне их непререкаемого господства. Конечно же, огульная оценка была неприемлема для разных экипажей подводных лодок. Экипаж Б-4 прошёл все этапы операции скрытно, экипажи Б-36 и Б-59 в самые острые моменты кризиса действовали скрытно, а после вынужденного всплытия в кратчайшие сроки оторвались от противника и продолжительное время скрытно выполняли новые задачи в других районах Атлантики. Да, экипаж Б-130 встретился с непреодолимой ситуацией выхода из строя одновременно трёх дизелей и некоторых других механизмов и вынужден был вернуться в базу на буксире спасательного судна. Подводные лодки других соединений — Б-75 Северного флота и Б-88 Тихоокеанского флота в целом свои боевые задачи выполнили успешно и, безусловно, заслуживали высокой оценки, которой не последовало. И всё же общая оценка маршала Гречко: «грязное дело», «безобразие», «позор», «задачу советского Правительства не выполнили».

Принципиально не соглашаясь с такой оценкой, поставим несколько вопросов и сами же дадим на них ответы, которые следуют из реконструированных событий. Какую задачу они не выполнили? Переход в новый пункт базирования? Переход был прекращён командованием 23 октября. Задачу ведения разведки в назначенных районах ожидания? Поставленную задачу выполняли как могли, использую все имеемые возможности, несмотря на ошибки Главного штаба ВМФ в формулировании содержания этой не понятной задачи, в определении размеров районов и способов действий в них. Занятие новых районов и выполнение поставленных задач в этих районах? Новые районы были заняты и поставленные задачи выполнялись скрытно, несмотря на продолжающиеся интенсивные действия противолодочных сил ВМС США. Инициативу кап. 2 ранга А.Ф. Дубивко о самостоятельном изменении границ назначенного района в этом эпизоде следовало бы оценить отдельно и признать правильной. Задачу возвращения в базу? И она выполнена — все лодки благополучно возвратились в базу. Правда для этого потребовалось привлечь дополнительные силы Северного флота (поисково-спасательное судно и танкер). Таким образом, все поставленные тактические задачи были выполнены. Да, не в полной мере. Три подводные лодки, подчеркнём в мирное время!, когда нельзя было применять оружие, на некоторое время теряли скрытность, однако относительно быстро её восстановили. Действительно, на одной подводной лодке произошла крупная авария, не позволившая ей продолжить выполнение поставленных задач. Но ведь все военные люди должны знать, что «на войне, как на войне» — всегда бывают потери. Карибский кризис был самой тонкой гранью между миром и войной, и подводники действовали в сложнейших географических условиях на этой самой грани. Важно подчеркнуть и то, что не было потеряно ни одного человека.

Размышляя о выполнении тактических задач каждой подводной лодкой, которые мы рассмотрели выше, волей неволей в который раз приходится задумываться над тем, а как были поставлены задачи бригаде подводных лодок. Судя по всему, командир бригады не получал боевого распоряжения, а следовательно и задачи бригаде не ставилась. Почему? Де-факто реальные действия соединения всего лишь из четырех подводных лодок в Саргассовом море показали, что оно добилось нескольких важных не только чисто военных, но и военно-политических результатов, то есть выполнило несколько задач. Перечислим их в той последовательности, в которой они возникали и выполнялись бригадой:

1. С 18 октября до конца кризиса — создала и поддерживала угрозу блокадным корабельным силам США вокруг Кубы, и не только в Саргассовом море, а во всей северной Атлантике и во всём Карибском море. Угроза вынудила командование ВМС принять комплекс мер «разведки, тактики, обмана и уклонения, чтобы предотвратить ущерб, особенно, чтобы не пострадали тяжелые корабли» (23 октября).
2. С 22 октября по 7 ноября — создала и поддерживала угрозу двум авианосным ударным группам во главе с первым в мире новейшим атомным авианосцем «Энтерпрайз» и авианосцем «Индепенденс», предназначенным для нанесения воздушных ударов по о. Куба и первоначально развернутым к востоку от острова. Угроза вынудила командование ВМС изменить оперативное построение сил и «убрать» обе авианосные группы в район юго-западнее Кубы. Для этого потребовалось осуществить маневр авиносными группами на расстояние около 350 миль и принять дополнительные меры их противолодочной обороны. В последующем угроза вынуждала авианосные группы неоднократно совершать маневры в Карибском море и осуществлять поиск подводных лодок «вокруг себя».
3. 23 октября — вынудила президента США Дж. Кеннеди, министра обороны и других высших руководителей страны принимать тяжёлое для себя военно-политическое решение о снижении подводной угрозы на линии «карантина». После чего последовало указание президента: «Уделить главное внимание слежению за подводными лодками и принять все необходимые меры безопасности, чтобы защитить наши авианосцы и другие корабли». Для выполнения указания ВМС приняли и последовательно реализовывали комплекс мер в течение всего кризиса.
4. 24 октября — выполнила у линии «карантина» роль одного из инструментов руководителя Советского Союза Н.С. Хрущева для того, чтобы предотвратить остановку и обыск советских торговых судов в открытом море, который заявил, что «…если США поступят таким образом, он прикажет своим подводным лодкам потопить американские военные корабли». Позже выяснилось, что ни одно советское судно, проследовавшее через линию «карантина», не было остановлено и не было досмотрено.
5. С 22 октября по 14 ноября своим присутствием и действиями создала огромное напряжение всем многочисленным силам противолодочной войны США, Канады и Великобритании в Атлантическом океане, выполнявшим указание президента Дж. Кеннеди. Вынудила противолодочную авиацию и надводные силы затратить огромные ресурсы на обнаружение и слежение, в том числе в большинстве случаев, за ложными целями.
6. На заключительном этапе бригада находилась в готовности выполнить силовую поддержку судов в ходе эвакуации с Кубы советских ракет и спецбоеприпасов.

В совокупности тактическими действиями четыре подводные лодки реально выполнили крупномасшабную оперативную-стратегическую задачу. Они отвлекли на себя шесть авианосных соединений, которые вынуждены были около 18 суток «метаться» по огромной акватории Саргассова и Карибского морей, чтобы идентифицировать и парировать созданную подводную угрозу. Корабельные соединения приходилось поддерживать сотнями противолодочных самолётов и вертолётов, выполнивших тысячи боевых вылетов. Такова военная сторона вопроса. Почему же советское командование в те дни не понимало, какой силой оно располагает и какие задачи этой силе были по плечу? Контр-адмирал В.Г. Лебедько в одной из своих книг по этому поводу высказал такую мысль: в штабах, управляющих подводными лодками, не было профессионалов-подводников, имеющих опыт применения соединений подводных лодок не на закрытых морях, а в океане. Развивая эту мысль, добавим. Не было опыта определения адекватных целей и постановки задач каждой тактической единице и соединению или оперативной группировке в целом. Не было опыта управления выполнением этих задач в остром военно-политическом конфликте мирного времени. Без войны. Тем более, не было опыта использования ядерного оружия в качестве угрозы его применения в конкретных районах, в конкретных тактических ситуациях. Очевидно, не было и понимания важности информационного и психологического обеспечения подводников, когда они длительно действуют в удаленных районах в напряженной военно-политичекой обстановке на грани начала военных действий.

Как видим, в ходе разбора в министерстве обороны свою «порцию» обвинений получил и первый заместитель главнокомандующего ВМФ СССР адмирал В.А. Фокин. В военно-морских кругах ходит много легенд и пересудов по поводу кончины адмирала. Считается, что спусковым крючком к обширному инфаркту у него послужила отрицательная оценка высшим руководством страны результатов операции «Кама», за подготовку и контроль над которой отвечал Виталий Алексеевич. Ситуация вокруг адмирала сложилась самым прискорбным образом, она давила на него и его репутацию в течение двух лет. В результате он скончался от обширного инфаркта в 1964 году.

В то же время, известно, что в середине января 1963г. главнокомандующий ВМФ, адмирал флота С.Г. Горшков действия командиров подводных лодок бригады оценил всё же положительно. Так на бланках донесения комиссии, которая давала заключение о боевом походе, он написал резолюцию: «…командиру в этой обстановке было виднее, как ему действовать. Командиров подводных лодок не наказывать». Никого не наказали. Как выяснилось намного позже, наградили одного из них — командира Б-4 кап. 2 ранга Р.А. Кетова. Особо были отмечены и действия всего экипажа этой подводной лодки. Вскоре после Нового года замполит корабля объявил экипажу телеграмму главнокомандующего ВМФ, в которой сообщалось, что «за успехи в боевой и политической подготовке» (именно так! — авт.) подводной лодке Б-4 присвоено наименование «Челябинский комсомолец» (приказ ГК ВМФ 18.01.1963г.). Лодка стала преемницей боевых традиций знаменитой ПЛ военных лет М-105.

Таким образом, высшее командование ВМФ отмечало заслуги экипажа, по существу, давало положительную оценку выполненного похода. Позже стало известно, что инициатива второго рождения подводная лодка «Челябинский комсомолец» обязана ученикам школы №10 города Челябинска. Они изучили историю «Челябинского комсомольца» (М-105) и обратились в областной комитет комсомола с просьбой присвоить современной подводной лодке имя «малютки» и взять над ней шефство. Инициативу школьников поддержали и вот командование ВМФ, воспользовавшись идеологическим поводом, присвоило имя «Челябинский комсомолец» удачливой участнице операции «Кама» — Б-4. Коллектив школы №10 вручил экипажу подводной лодки более ста фотографий об истории её предшественницы и более 350 страниц текста воспоминаний. Тысячи юношей из столицы Южного Урала пожелали служить на подводной лодке «Челябинский комсомолец», просьбы всех желающих было невозможно удовлетворить. Отбор был строгий.

 

Жетон ПЛ Б-4 «Челябинский комсомолец»

 

После похода были приняты и другие решения. В самом конце 1962г. была расформирована 20-я оперативная эскадра подводных лодок, 18-я дивизия и 69-я бригада вернулись в свои штатные эскадры. В начале следующего года контр-адмирал Л.Ф. Рыбалко назначен командиром 12-й эскадры подводных лодок, а её бывший командир контр-адмирал Г.М. Егоров — начальником штаба Северного флота вместо в прошлом надводника вице-адмирала А.И. Рассохо.

Насколько нам известно, командование ВМФ, Вооруженных сил и политическое рукводство СССР после 1963 года надолго забыли о Карибском кризисе и, тем более, об операции «Кама». Подводники тоже не имели достаточной информации и возможностей, чтобы дать новые адекватные оценки. Однако, Никита Сергеевич Хрущев, оказывается на самом высоком политическом уровне, правда уже в мемуарах, дал самую высокую оценку своей политике и проведенной операции «Анадырь». В книге [Хрущёв Н.С. Время. Люди. Власть. (Воспоминания). Кн.2] он писал: «Карибский кризис является украшением нашей внешней политики, в том числе моей как члена того коллектива, который проводил эту политику и добился блестящего успеха для Кубы, не сделав ни единого выстрела». Мы добавим, что не только для Кубы, но и для Советского Союза. Свой определённый вклад в это «украшение внешней политики» внесли без единого выстрела и подводные лодки. Однако подобной всеобъемлющей новой оценки их действий во время кризиса, хотя бы с целью восстановления справедливости, командование ВМФ и руководство Вооруженных сил до сих пор не сделало. Не сделали этой оценки и военно-морские историки. Сегодня, когда вновь заговорили о грядущем кризисе в отношениях между Россией, США и НАТО, многие кивают с экранов телевизоров и других средств массовой информации на Карибский кризис. Желают его повторения, не зная достоверно и точно всего того, что произшло. В такой ситуации мы вновь можем наступить на старые грабли, не зная броду, залесть в воду.

Посещение Фиделем Кастро Североморска и его оценка советских подводников

Своеобразной оценкой действий советских подводников в Карибском кризисе стало посещение 28 апреля 1963 года кубинским лидером Фиделем Кастро Североморска. Здесь в парадном строю стояли корабли Северного флота, в том числе, все четыре торпедные подводные лодки, принимавшие участие в Карибском кризисе и одна ракетная. Фидель захотел их осмотреть. Показ начали с посещения подводной лодки К-88 пр.629, оснащенной баллистическими ракетами (однотипной с теми, которые первоначально должны были идти на Кубу). Высокий команданте неуютно чувствовал себя в тесных помещениях субмарины, но это нисколько не остановило его искренний интерес. Увидев в центральном посту шахту перископа, многочисленные приборы и клапаны, произнес: «Трудно представить себе, как люди управляют этими сложнейшими механизмами».

Но гвоздём программы, конечно, стала баллистическая ракета Р-13. Николай Леонов, бывший тогда переводчиком при Фиделе, а позже дослужившийся до звания генерал-лейтенанта и должности начальника аналитического управления Комитета государственной безопасности СССР, вспоминает, что «по просьбе Фиделя командир лодки (кап. 2 ранга А.М. Косов — в будущем командующий Балтийским флотом — авт.) даже приказал раскрыть люки и поднять в стартовое положение одну из ракет. Зрелище было впечатляющим». Пожалуй, именно этот момент можно считать кульминацией визита кубинского лидера на Северный флот.

Полюбовавшись видом сигарообразного «изделия», Кастро обернулся к сопровождающим и сказал: «Давайте поаплодируем, товарищи, этому чуду техники — достижению советских ученых и конструкторов. Эта ракета охраняет мир и покой наших стран и народов». Над пирсом вспыхнула овация. На прощание моряки обратились к Фиделю с просьбой считать его почетным командиром лодки, а когда он согласился, подарили ему пилотку и командирский знак. Покидая субмарину, высокий гость написал в Книге почета: «Я хочу подчеркнуть, что для меня огромная честь посетить эту подводную лодку, которая является большой гордостью советского флота».

 

Фидель Кастро, А.И. Микоян, С.Г. Горшков среди моряков Северного флота, 28 апреля 1963 г.

 

Однако посещение ракетной подводной лодки стало не только самым значимым пунктом пребывания Фиделя на Северном флоте, но и самым большим разочарованием, оставшимся от того визит, у подводников 69-й бригады. Вот как об этом рассказывал командир бригады кап. 1 ранга В.Н. Агафонов: «Перед первым мая все четыре подводные лодки были построены на рейде Североморска. Я не помню, были ли надводные корабли. Но одна из подводных лодок проекта 629 (ракетная подводная лодка) была в нашем строю. Мы встретили, приветствовали Фиделя Кастро. Он шел со стороны Мурманска на эсминце. Мы кричали «Вива Куба». Он приветствовал моряков. Мы встретили, приветствовали Фиделя Кастро. Мы были до предела рады, что нас посетил вождь кубинской революции, потому что мы шли ему на помощь... Вскоре были подозваны к причалу две подводные лодки: Б-36 капитана 2-го ранга Дубивко, которая ходила в поход и была ближе всех у пролива Кайкос, и подводная лодка 629-го проекта, которая на Кубу не ходила. Лодки поставили таким образом — сначала к причалу поставили лодку 629-го проекта, а потом подозвали Б-36. Подводная лодка ракетная, которая по размерам больше, полностью загородила подводную лодку Б-36... Конечно, Фидель Кастро остался очень довольным. Я не знаю, кто и что ему докладывали, но, видимо, он... Для меня загадка, почему он не пожал руку командиру лодки Б-36.

В некоторых публикациях сообщается, что командующий флота представил командира (имеется в виду А.Ф. Дубивко — авт.), что Фидель Кастро пожал ему руку. Этого не было» [Агафонов Карибский кризис. Противостояние]. Скорее всего, кубинский лидер не виноват в создавшейся ситуации и его просто не проинформировали о заслугах торпедной субмарины. Но осадок, тем не менее, остался.

 

Фиделя Кастро встречают на борту ракетной подводной лодки К-88. Североморск, 28 апреля 1963 года

 

Потом был банкет в честь кубинских гостей, на который пригласили и командиров подводных лодок. Что говорилось там о подводниках, шедших на Кубу, остаётся неизвестно, хотя с полной уверенностью можно утверждать, что и о них на банкете говорили.

Аналитическая оценка применения подводных лодок в Карибском кризисе спустя шестьдесят лет

Аналитические итоги действий всех подводных лодок в Карибском кризисе, по нашему мнению, можно кратко сформулировать следующим образом:

1. Шесть подводных лодок советского ВМФ во время Карибского кризиса выполняли поставленные задачи в Атлантическом и Тихом океанах, отстаивая интересы Советского Союза и завоёвывая принцип равенства и одинаковой безопасности в международных отношениях между СССР и США. Их действия были только малой частью масштабной стратегической операции «Анадырь». 69-я бригада подводных лодок была только одним из многих соединений, принимавших участие в операции. Если исходить из того, что численность Группы советских войск на Кубе составляла 43 тыс. человек, а численность экипажей всех пяти подводных лодок — ок. 370 чел., то это составляет всего лишь 0,9%. В ходе операции состоялась первая полномасштабная встреча подводных лодок бригады с создаваемой системой противолодочной войны США в Атлантическом океане. В крайне неблагоприятном районе для лодок и очень благоприятном для сил и средств противолодочной войны. На каждую подводную лодку бригады в этом районе приходилось не менее одной авианосной поисковой ударной группы. Непосредственно для поиска нескольких советских подводных лодок в самой острой фазе кризиса в Саргассовом море были задействованы две авиансносные поисковые ударные группы, в которых насчитывалось: 2 авианосца, 13 эсминцев, около 78 противолодочных самолётов и вертолётов корабельного базирования. АПУГи действовали во взаимодействии с тремя эскадрильями базовой патрульной авиации, в составе которых было 33 противолодочных самолёта. И корабельные силы, и базовая патрульная авиация использовали данные новейшей береговой системы гидроакустического наблюдения SOSUS, находящейся в стадии развертывания. Одновременно другими противолодочными силами поиск подводных лодок осуществлялся в Центральной и Северной Атлантике.

Встреча состоялась в накалённой международной обстановке, когда все вооружённые силы двух противоборствующих государств по всему миру были в самой высокой степени боевой готовности к началу военных действий. Встреча показала, что средства противолодочной борьбы США были переоценены, как в советском ВМФ, так и в самих США. Обнаружение всего лишь пяти подводных лодок вблизи от Багамских и Азорских островов стало возможно только при массированном использовании противолодочных сил и средств ВМС США, которое можно поддерживать лишь кратковременно. Данный факт признают и в самих США. Об этом же говорит и то, что вынужденно всплывавшие подводные лодки Б-75, Б-59 и Б-36, после окончания зарядки аккумуляторных батарей и кратковременного отдыха личного состава, сравнительно легко оторвались от сопровождавших их противолодочных кораблей, самолётов и вертолётов. Несмотря на свое премущество в силах, американские моряки во всех трёх случаях не смогли вновь восстановить контакт с подводными лодками. А подводная лодка Б-4, которая предположительно была обнаружена авиацией ПЛО, но не идентифицирована, до конца похода выполняла поставленные задачи скрытно.

В Тихом океане действия подводной лодки Б-88 в течение 57 суток многочисленными противолодочными силами ВМС США так и не были обнаружены. В то время, как она вблизи от Пёрл-Харбора в течение нескольких суток отслеживала действия авианосной ударной группы во главе с новейшим авианосцем «Констиллейшн».

2. После Карибского кризиса командования США и НАТО сделали определенные выводы из действий противолодочных сил против советских подводных лодок и резко увеличили количество учений сил противолодочной обороны. Так, только в сентябре - октябре следующего года было проведено 7 комплексных учений, а в последующие годы количество их ещё более возросло. Ускоренными темпами продолжилось увеличение боевых возможностей системы SOSUS, как в Атлантике, так и в Тихом океане. Начался пересмотр взглядов на предназначение и роль авианосных поисковых ударных групп, которые вскоре уйдут в небытие.

3. Выводы и предложения на основе опыта действий подводных лодок после возвращения в базу были доложены командованию 4-ой эскадры ПЛ и военному совету Северного флота. Командующий флотом и члены военного совета с пониманием отнеслись к условиям похода и объективно оценили результаты похода, указав на положительные моменты и недостатки. После этого на флоте было усилено внимание к подготовке командиров подводных лодок, особенно в части уклонения от противолодочных сил, учёбе всех тех, кто вёл наблюдение за внешней средой: к сигнальщикам, радиометристам, акустикам, специалистам радиоразведки. На выходах в Баренцево море началась настоящая охота за иностранными подводными лодками.  Если удавалось обнаружить подводную цель, то тут же бросались на неё все возможные силы. Так, в марте 1963г. силы флота преследовали обнаруженную подводную лодку 33 часа и вынудили её всплыть. Ею оказалась английская подводная лодка типа «Пропойс» [Лебедько, с.222].

Однако не все ошибки были учтены. В том же 1963г. повторились, ранее допущенные ошибки в части назначения скорости развёртывания однотипной подводной лодки Б-38 под командованием кап. 2 ранга В.В. Козыря в Атлантику. Для соблюдения средней скорости перехода (9 узлов) периодически приходилось давать полный ход тремя дизелями. На третьи сутки похода при движении в надводном положении волной выбило стопорящие крепления носовых горизонтальных рулей. Левое перо руля оторвало, а правое стало бить по корпусу. Колоссальными усилиями личного состава, выпущенного на носовую надстройку, удалось швартовным концом закрепить правое перо к корпусу ПЛ и в таком виде продолжать поход.

4. Походы подводных лодок в Атлантике и в Тихом океанах были связаны с преодолением многих политических, технических, военных и морально-психологических трудностей. В настоящее время эти походы вызывают восхищение и преклонение перед мужеством, выдержкой и патриотизмом, прежде всего, матросов, старшин и офицеров в экстремальных условиях плавания, в том числе, с реальной возможностью применения, как обычного, так и ядерного оружия.

5. В то же самое время действия подводных лодок в те годы получили явно неадекватную оценку высшего командования Вооружённых сил и породили среди подводников «синдром неудовлетворённости», который они пронесли через многие десятилетия, доказывая свою правоту.

Вот как об этой ситуации написал в 2015г. последний министр обороны СССР маршал Советского Союза Д.Т. Язов (он командовал мотострелковым полком в Группе советских войск на Кубе) [Язов]: «Итак, поход советских дизельных подводных лодок на Кубу не удалось выполнить скрытно, как то предписывалось директивами руководства флота (на самом деле, как показано выше, задача эта была изменена 23 октября, как и для других сил в операции «Анадырь» — авт.). В принципе сделать это в то время, при том уровне развития техники и технологии было практически невозможно. Несмотря на все трудности, сверхчеловеческие испытания, выпавшие на долю моряков-подводников, они были готовы выполнить свой долг до конца. Пункт назначения 69-й бригады подводных лодок — кубинский порт Мариэль — должен был стать их базой. Однако обстановка в ходе Карибского кризиса изменилась, и советское руководство отказалось от планов создания базы подводных лодок на Кубе (очень точно товарищ маршал формулирует мысль, в отличие от многих историков — авт.).

Лодки благополучно вернулись на родную базу (но до возвращения они сыграли важную роль в разрешении кризиса и выполнили несколько новых задач, о чем даже Язов, очевидно, не знал – авт.). Этот поход «по теме «Кама», как его называют моряки, стал вызовом военно-морскому могуществу США, прорывом в развитии подводного флота СССР. Уже в 1963 году к берегам США направилась группа подводных лодок Северного флота в составе трех дизельных торпедных «букашек» (не трех, пяти! – авт.) и одной дизельной ракетной лодки К-153. Три ракеты Р-13 с дальностью стрельбы 600 километров и мощностью ядерных головных частей по 1 мегатонне каждая были серьезной угрозой для Вашингтона. Советские подводные лодки действовали в зоне активной противолодочной войны ВМС США, но так и не были обнаружены.

История холодной войны ещё таит в себе большое количество тайн и сенсаций».

С прследним утверждением мы полностью согласны. Ну, а далее ознакомимся с оценками действий советского руководства и подводников их пртивников.

Оценки применения сил советского ВМФ американской стороной

Приведем несколько разных и не однозначных оценок. Так, директор Центра стратегических исследований Джорджтаунского университета Дж. Теберг (Theberge J.), которого можно отнести к исследователям, стоящим на позициях безусловного величия США и уничижения СССР, в своем исследовании в 1972г. отмечал: «Полудюжина субмарин, отправленных в Кубинские воды, были настолько несовершенны, что корабли флота США легко обнаружили их и были в состоянии уничтожить их без всякого труда...» [Theberge J.]. Как видим, вместо оценки действий лодок, автор даёт оценку их совершенства. Никаких аргументов, никакого анализа — только окончательная оценка — «легко обнаружили их» и могли «уничтожить без всякого труда». В своей работе мы показали, что обнаружить оказалось совсем не легко, «труда» противолодочным силам пришлось приложить очень много и, кто кого уничтожил бы первым с началом военных действий остаётся вопросом без однозначного ответа. А вот другое аналогичное безапелляционное заключение. «Кубинский ракетный кризис 1962г. стал для русского флота шестым унизительным поражением за последние 100 лет», — писал уже много позже, в 1986г. аналитик Центра анализа угроз разведки армии США П. Тсорас (Tsouras P.). «Советский Союз оказался в безвыходном положении на Кубе и только советский военно-морской флот мог бы выручить советскую дипломатию... но советский флот показал полную беспомощность перед лицом морской мощи США, что, возможно, нанесло его престижу даже больший урон, чем поражение... » [Tsouras P.]. Здесь и этот автор просто-напросто подменяет объект оценки. Вместо оценки действий нескольких подводных лодок он вдруг оценивает «советский военно-морской флот» в целом. Даже по стилю приведённых выражений уже просматриваются предвзятость, высокомерие и необъективность. Возникает риторический вопрос — как же американское политическое руководство не разобралось в те дни Карибского кризиса, что «Советский Союз оказался в безвыходном положении на Кубе и только советский военно-морской флот мог бы выручить советскую дипломатию»? Дж. Кеннеди и его сподвижники тогда, очевидно, были значительно большими реалистами, чем П. Тсорас через 24 года после минувших драматических событий, когда мир стоял на грани ядерной войны. США пошли на компромисс с Советским Союзом, признавая отсутствие необходимого своего превосходства в случае вторжения на Кубу и возможного начала ядерной войны.

Иначе оценивали действия советских подводных лодок и своих противолодочных сил другие, более грамотные и не идеологизированные, военно-морские специалисты. Сразу же после кризиса в ВМС США работала специальная комиссия, которая установила все особенности проведенных операций. Вот что пишет об отчёте комиссии известный историк американских ВМС, автор ряда книг, в том числе, переведённых на русский язык, Норман Полмар (Norman Polmar), [Морской сборник №11, 1994 г., с.9-12]: «В нём, в частности, отмечалось, что возможности системы СОСУС пока ограничены двумя главными обстоятельствами: невозможностью применения по её данным оружия и приоритетом направления в район обнаружения лодки авиации, причем в светлое время суток для визуального наблюдения за объектом. Говорилось и о том, что советские командиры пытались уклоняться от обнаружения противолодочными силами на повышенных скоростях, активно маневрируя, в том числе на заднем ходу, используя стопорение хода и резко изменяя глубины погружения, а также входя в кильватерный след, оставляемый осуществляющими их поиск кораблями. Кроме того, они маскировались, ставя акустические помехи и выпуская пузыри воздуха. Однако подчеркивалась необходимость учёта того, что в данном случае они не опасались реального применения по своим кораблям оружия (тут мы видим еще одно заблуждение, так как именно этого на первых порах и опасались советские подводники – авт.) и не были связаны необходимостью выхода в фактические атаки, а потому их действия нельзя полностью идентифицировать с возможным поведением в реальной боевой обстановке. Кроме того, было отмечено, что они излишне активно использовали свои радары и часто всплывали для уточнения радиолокационной обстановки с помощью станций, фиксировавших работу РЛС надводных кораблей и самолетов, а также длительно (от получаса до одиннадцати часов) использовали шнорхель. Всё это, конечно, не способствовало скрытности их действий, а в боевых условиях привело бы к увеличению вероятности поражения противником». Согласимся, — отмеченные особенности действительно имели место и сыграли свою важную роль. Однако оценки даны весьма осторожные и не однозначные.

Далее приведём выводы из краткого изложения, анализа и оценки кубинского опыта действий в ходе данного конфликта (КУБОТа- CUBEX), сделанные командованием Военно- морских сил США (отчёт «Summary, Analysis and valuation of CUBEX», p.2 — излагается по статье Н. Полмара в Морском сборнике) с нашими комментариями:

1. Чем больше была зона воздушного наблюдения, тем большее количество подводных лодок было обнаружено. Выше нами показано, что лодок было всего пять, но из-за ложных целей американцы насчитали их около тридцати. Некоторые из них безуспешно преследовались до 18 суток. Таков феномен подводной угрозы. Он проявляется до сих пор и будет проявляться в будущем.

2. Управление силами и средствами ПЛО было уверенным и настойчивым. Мы отметим, что иным оно и не могло быть вблизи от территории США, в зоне полного господства их ВМС. Управление же советскими подводными лодками было явно неудачным и не устойчивым в силу огромного удаления командного пункта от района действий, отсутствия средств разведки и неграмотных решений командования относительно скорости развёртывания, установленных сеансов связи, маршрутов и назначаемых районов действий, непонимания истинной роли подводных лодок после прекращения перехода в новый пункт базирования.

3. Все системы обнаружения подводных лодок (SOSUS, гидроакустические станции, газоанализаторы, магнитометры, инфракрасные средства) функционировали нормально и способствовали достижению общей цели. У всех же советских подводных лодок были серьёзные проблемы с дизелями и некоторыми другими техническими средствами. Действительно, мы уже отмечали, что надёжность и эффективность советской техники оставалась в те годы на низком уровне и существенно ограничивала и усложняла действия экипажей подводных лодок.

4. Советские подводные лодки находились в строго контролируемых зонах, поэтому запаздывание в идентификации целей и определении их параметров не являлось столь важным, как это считалось при планировании действий. Действительно, так было до тех пор, пока подводные лодки находились в районах ведения разведки радиусом 30 миль. После того, как им были назначены новые позиции, три из четырёх подводных лодок оторвались от слежения и, несмотря на все предпринимаемые американцами усилия, в дальнейшем больше не были обнаружены. Проблема «идентификации целей и определении их параметров» перед противолодочными силами вновь «стала во весь рост». Решить ее они так и смогли.

5. Тактика советских подводных лодок при уклонении от обнаружения и отрыве от преследования была аналогичной той, которую применяют подводные лодки США. Скорость и маневренные возможности подводных лодок типа «Foxstrot» при этом сравнимы с американскими подлодками типа «Тенг» (Tang) и «Балао» (Balao). Оставляем без комментария.

6. В качестве основной меры предупреждения своего обнаружения поисковыми силами советские подлодки использовали станции радиоэлектронной разведки. Обнаружив излучение, они немедленно погружались. Также оставим этот вывод без комментария.

7. Дизель-электрические подводные лодки в условиях упорного и активного преследования силами ПЛО быстро исчерпывают энергозапас и вынуждены всплывать. Именно эта причина и привела к вынужденному всплытию в надводное положение на виду у противолодочных сил трёх из пяти советских подводных лодок. Отметим, что ограниченный энергозапас был врождённым пороком этих подводных лодок. К сожалению, не все советские военачальники понимали и принимали его.

8. Вполне удовлетворительные характеристики разнообразных средств ПЛО и их носителей (кораблей и самолетов) и довольно хорошие гидроакустические условия района, но прежде всего настойчивость при поиске и поддержании контактов привели к тому, что операция «охота до изнеможения» была выполнена успешно.

Так оценивали американцы свои действия. То, что все подводные лодки, кроме аварийной, оторвались от слежения, то, что были затрачены огромные ресурсы на поиск, классификацию и преследование ложных целей, комиссия умолчала.

Однако в заключение она справедливо отмечала, что успех противолодочных сил США в ходе данных действий был достигнут благодаря условиям, которые вряд ли существовали бы в ситуации реальной войны. Сюда она отнесла возможность использования большого числа самолетов базовой патрульной авиации типа P-2 «Нептун» (однако сегодня стало известно, что наибольший вклад, все-таки внесли «старушки» P-5 «Мерлин») и даже нескольких новых типа Р-3 «Орион», многих надводных кораблей, включая несколько авианосных групп, благоприятную гидрологию, но главное — отсутствие угрозы применения оружия объектами преследования.

За участие в Кубинском ракетном кризисе 1962 года в США 213 кораблей, 2 воздушных крыла ВМС, 43 авиационные эскадрильи и авиационных отряда были отмечены специальной «Экспедиционной медалью Вооружённых Сил». В их числе: 6 авианосцев, 2 крейсера, 4 вертолётоносца, 100 эсминцев, 37 судов обеспечения, авиационные эскадрильи берегового и корабельного базирования. Медаль получили не все, а только те корабли и части, которые с 23 октября по 31 декабря действовали в акватории от 12 до 28 градуса северной широты и от 66 градуса до 84 градуса западной долготы, а их экипажи проявили добросовестность и отвечали нескольким другим критериям (полный список награждённых см. [http://www.godfreydykes.info/CUBAN_MISSILE_CRISIS.html]). Действия экипажа эсминца «Чарльз П. Сесил» освещались в центральной печати, в том числе, в журнале «Тайм» (Time).

Награды советских участников операции «Кама»

В России до сих пор широко распространено утверждение о том, что никто из участников операции «Кама» не награждён. Однако это не так. Ещё в январе 1963г. командующий Северным флотом подписал наградные листы. Но награждение подводников тогда не состоялось. Однако летом 1963г. по разнарядке к награждению орденом Красной Звезды было представлено несколько человек от бригады подводных лодок. Из командиров ПЛ к этой награде был представлен только один — кап. 2 ранга Р.А. Кетов.

Совсем недавно опубликован, не подлежащий ранее публикации, указ о награждении отличившихся участников операции «Анадырь». Оказывается, что по итогам выполнения интернациональной миссии на Кубе Указом Президиума Верховного Совета СССР №1739 от 1 октября 1963г. «за образцовое выполнение специального задания правительства» 1001 военнослужащий были награждены орденами и медалями, в том числе: орденом Ленина — 18 чел., орденом Красного Знамени — 38 чел., орденом Красной Звезды — 591чел. и орденом Знак Почета — 1 чел.; медалями За отвагу — 138 чел., За боевые заслуги — 205 чел., За трудовую доблесть — 6 чел. и За трудовое отличие — 4 чел. В их числе более 100 офицеров, мичманов и матросов ВМФ. Из состава 69-й бригады подводных лодок орденами Красной Звезды награждены: командир подводной лодки Б-4 кап. 2 ранга Кетов Рюрик Александрович, командир группы ОСНАЗ этой подводной лодки капитан-лейтенант Кузнецов Борис Афанасьевич, старшина команды трюмных машинистов Б-4 мичман Костенюк Анатолий Иосифович, командир минно-торпедной боевой части подводной лодки Б-36 капитан-лейтенант Мухтаров Аслан Азиз оглы, инструктор-гидроакустик 69-й бригады ПЛ (во время похода находился на Б-36) мичман Панков Пётр Алексеевич. Имеются также сведения о награждении медалью старшины команды мотористов подводной лодки Б-59, однако нам не удалось установить его фамилию. Обратим внимание на то, что указ подписан только через год после свершившихся событий. Чем это было вызвано, остаётся пока исторической загадкой.

Судя по некоторым сведениям, были и ведомственные награждения. Так, нам известно, что командир минно-торпедной боевой части Б-59 капитан-лейтенант А.В. Леоненко был награждён именными часами от главнокомандующего ВМФ.

Награждения участников Карибского кризиса состоялись также на переломе процесса развития нашей страны и всего социалистического содружества. Постановлением Государственного Совета Республики Куба от 26 мая 1988г. №1105 и от 31 августа 1992г. №1903 все участники защиты революционной Кубы от агрессии США в период Карибского кризиса 1962г. были награждены кубинской медалью «Воин-интернационалист» 1-й степени. В СССР 5 июня 1990г. приказом №220 министра обороны маршала Советского Союза Д.Т. Язова всем военнослужащим, выполнявшим интернациональный долг на Кубе в период с июля 1962г. по ноябрь 1963г., были вручены Грамоты Президиума Верховного Совета и нагрудные знаки «Воин-интернационалист». Однако в новой России рассудили иначе и в Федеральном законе «О ветеранах», принятом Государственной Думой 16 декабря 1994г., участников Карибского кризиса мы не находим.

 

Командование бригады и командиры подводных лодок, учавствоваших в Карибском кризисе

 

Особая история с награждением участников боевого развёртывания подводной лодки Б-88 Тихоокеанского флота. После похода командир и часть экипажа корабля, как пишет В.А. Сенькин, были представлены к правительственным наградам по согласованию с командованием и кадровыми органами [Сенькин, с.548]. Но дело тянулось и тянулось, и, в конце концов, видимо на фоне общей отрицательной оценки операции «Кама», в наградах было отказано. Тогда командир корабля обратился лично к командующему Тихоокеанским флотом адмиралу Н.Н. Амелько. Доложил, что его лодка выполнила поставленную ей задачу успешно и личный состав заслуживает наград. После такого демарша личный состав был награждён «ценными подарками» в виде авторучек, блокнотов, тетрадей. Командир подводной лодки — участник перехода подводной лодки по Северному морскому пути, участник четырёхмесячного похода к Антарктиде, участник уникального перехода через Атлантический, Индийский и Тихий океаны с Севера на Камчатку и после этого боевого развёртывания в район Пёрл-Харбора был награждён очередным знаком «За дальний поход». Так тихоокеанские кадровики ответили на «самовольство» командира.

В заключительной части настоящего раздела остановимся на рассмотрении искажений истории применения подводных лодок в Карибском кризисе.

Искажения истории применения подводных лодок в Карибском кризисе потомками

Изложение данного вопроса начнем с одного из самых удивительных случаев неумышленного, незначительного искажения исторического факта в интересах «светлого будущего всего человечества». В ходе конференции в Гаване 13 октября 2002г., посвящённой 40-летней годовщине Карибского кризиса, бывший в 1962г. министром обороны США Роберт Макнамара заявил, что в те дни ядерная война была значительно вероятнее, чем считалось ранее. Всех участников конференции особенно потрясла информация о том, что на советских подводных лодках у Багамских островов было ядерное оружие. В своём выступлении Р. Макнамара, в частности, говорил [Язов]: «Лишь в этом году, сорок лет спустя, я узнал во время поездки в Москву о том, что в октябре 1962 года была реальная угроза ядерной войны на море. Я бы хотел услышать от советских подводников, в какой ситуации они находились в то время, когда мы гонялись за ними по всей Атлантике. Каковы были их инструкции в отношении обычных торпед и торпед, оснащенных атомными головками? И были ли ситуации, когда они могли выпустить ядерную торпеду по американским кораблям, которые сбрасывали на них глубинные бомбы?».

К сожалению, никто из членов российской делегации не поставил аналогичные вопросы американской стороне. Ведь на самом деле обе стороны в том конфликте обладали ядерным оружием, которое находилось в высокой стпени готовности к применению. Достаточно напомнить, что, начиная с 22 октября 1962г. в воздухе постоянно находились американские стратегические бомбардировщики, на боевых позициях в море — подводные лодки с баллистическими ракетами, в подземных шахтах — готовые к пуску межконтинентальные баллистические ракеты и ракеты средней дальности в Великобритании, Италии и Турции, а на противолодочных силах — ядерные глубинные бомбы. Имелось тактическое ядерное оружие и в частях других видов вооружённых сил, как на территории США, так и на Кубе (в Гуантанамо), в Великобритании, Германии, Японии. Тем не менее, вопросы задавались только русским подводникам. И неспроста.

К тому времени достаточно широко было известно только то, что командир подводной лодки Б-59 кап. 2 ранга В.Г. Савицкий, якобы, обсуждал на лодке с кап. 2 ранга В.А. Архиповым возможность применения этого оружия и ничего не было известно о существовавшем порядке применения ядерного оружия американскими командирами. Поэтому, может быть неосознанно, в общественном сознании начали формировать убеждение, что только выдержка старшего на борту ПЛ, начальника штаба 69-й бригады подводных лодок кап. 2 ранга В.А. Архипова разрядила ситуацию. Будто бы он, чуть ли, не отменил уже принятое командиром лодки решение о применении торпеды с ядерной боеголовкой. Реальную ситуация в подробностях и деталях приготовления торпед мы изложили выше в соответствующем разделе. В том числе, привели оценки этого эпизода самим В.А. Архиповым и командиром Б-130 Н.А. Шумковым. Ни один из них, ни одним словом не подтвердил данный, как теперь бы сказали, фейк (что-либо ложное, недостоверное, сфальсифицированное, выдаваемое за действительное, реальное, достоверное с целью ввести в заблуждение).

Однако, уже на той же конференции один из её организаторов — директор Архива национальной безопасности из Университета Джорджа Вашингтона Томас С. Блэнтон (Thomas S. Blanton) произнес сакраметальную фразу: «Парень по фамилии Архипов спас мир на Земле». Информация и «летучая фраза» тут же были подхвачены средствами массовой информации на Западе. Этого оказалось достаточно, чтобы буквально через год В.А. Архипов посмертно был удостоен итальянской Национальной премии Ротонди «Ангелы нашего времени» за стойкость, мужество, выдержку, проявленные в экстремальных условиях. В январе 2005г. эта награда была вручена его вдове Ольге Григорьевне Архиповой. Созданная легенда продолжает жить. В 2017г. В.А. Архипов посмертно был удостоен премии «Будущее Жизни». Приз является детищем Future of Life Insitute — американской организации, целью которой является борьба с угрозами человечеству. Пятьдесят тысяч долларов были переданы дочери Архипова Елене Васильевне Андрюковой и его внуку Сергею.

Так неожиданно откликнулись потомки на, можно сказать, мимолётные указания старшего на борту подводной лодки в той критически тревожной обстановке, «нарастив» эту обстановку до неузнаваемости. Зато романтично!

Ниже приводится список известных фильмов и телеперечач, освещающих применение подводных лодок в Карибском кризисе.

1. 2001. Русская глубина. Документальный фильм.

Сценарий В. Егоров.

Режиссёр А. Максименко.

1-я серия о Карибском кризисе.

Участник-эксперт В.Н. Агафонов.

Производство: ПБОЮЛ «Астахов Г.», 2001 г.

https://yandex.ru/video/preview/?filmId=10136361264481769507&text=%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BC+%D0%A0%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F+%D0%B3%D0%BB%D1%83%D0%B1%D0%B8%D0%BD%D0%B0

2. 2002. Кубинский ракетный кризис: Cекретные подводные лодки / Cuban Missile Crisis: Secret Submarines. Документальный фильм.

К 40-летию Карибского кризиса американцы выпустили документальный фильм "Cuban Missile Crisis: Secret Submarines" с участием всех исторических лиц тех событий, начиная с глав государств СССР Н.С. Хрущёва и США Дж.Ф. Кеннеди и заканчивая командирами наших лодок (кроме Савицкого) и командирами американских кораблей (только двух кораблей).

Этот фильм был переведён на русский язык и показан по телевидению на канале Discovery.

Режиссёр Джейн Армстронг.

Сценарист Дэвид Бедарт.

https://yandex.ru/video/preview/?text=документальный%20фильм%20%22Cuban%20Missile%20Crisis%3A%20Secret%20Submarines%22&path=wizard&parent-reqid=1641674016257049-6196044383983751570-sas3-0824-95c-sas-l7-balancer-8080-BAL-7836&wiz_type=vital&filmId=11103409278855350599

3. 2008. "Русский" фокстрот. Документальный фильм о подвиге советских подводников во время Карибского кризиса.

Название: Русский «фокстрот».
Год выхода: 2008.
Жанр: Документальный.
Режиссёр: Владимир Кольт.
Выпущено: Россия / «Бегиннинг» по заказу «ТВ ЦЕНТР».
Продолжительность:00:52:01.

Консультанты: полковник А. Бутурлакин.

Капитан 1 ранга Н.А. Шумков.

Участвуют эксперты: Кетов, Дубивко, Черкашин, Мозговой.

https://www.youtube.com/watch?v=RZjUVxIBaTw

4. 2009. ВМФ СССР в Карибском кризисе 1962 года.

Автор сценария и режиссёр Людмила Назарук.

Главный эксперт ГРФ вице-адмирал М.В. Моцак.

Консультанты: С.Л. Парамонов, д.в.н., профессор А.В. Платонов.

Участвуют: Кетов, Шумков, Дубивко, Андреев, Орлов.

Производство Медиа-студии «КОРОНА-ФИЛЬМ» по заказу телеканала «Звезда».

https://www.youtube.com/watch?v=F2z2iVmqFsk

5. 2012. Человек, который спас мир от ядерной войны. Фильм 2-й – капитан 2 ранга Василий Архипов.

Автор сценария и режиссёр Ник Грин.

Научный консультант Игорь Курдин.

РОЛИ:

Архипов – Леон Окенден.

Савицкий – Мартин Макдугалл.

BEDLAM PRODUCTIONS (Великобритания), ОАО «Первый канал» (Россия).

https://www.youtube.com/watch?v=dGh3_IV-crA

6. 2017.Cuban Missile Crisis - The Submariner's Tale (пер. с англ. Кубинский ракетный кризис - Рассказ подводника).

Автор: Спартак Олссон.

Автор: Анатолий Петрович Андреев.

Продюсер и режиссер: Астрид Дейнхард.

Хронологический документальный фильм, снятый компанией Onlion Entertainment GmbH

https://yandex.ru/video/preview/?text=документальный%20фильм%20%22Cuban%20Missile%20Crisis%3A%20Secret%20Submarines%22&path=wizard&parent-reqid=1641674016257049-6196044383983751570-sas3-0824-95c-sas-l7-balancer-8080-BAL-7836&wiz_type=vital&filmId=13198781389131165343

7. 2018. ТК “Звезда”. Легенды армии. Василий Архипов.

Эксперты: Черкашин, Александр Мозговой, Игорь Боловик, Кевин Шихан (США), дочь Архипова Елена Андрюкова, Константин Сивков.

https://tvzvezda.ru/schedule/programs/201509181301-qpj0.htm/201811281329-u142.htm

8. 2020. Vasily Arkhipov - The Russian Who Saved The World || Cuban Missile Crisis (пер. с англ. Василий Архипов - Русский, Спасший Мир || Кубинский Ракетный Кризис)

9. 2021. ТК “Звезда”. Жаркая осень холодной войны. Подводные тайны Карибского кризиса.

Авторы сценария: Николай Черкашин, Юлия Воробьёва.

Режиссёр Сергей Мерзляков.

ОАО “ТРК ВС РФ “ЗВЕЗДА”, 2021 г.

Эксперты: капитан 1 ранга М.В. Коновалов, командир штурманской боевой части Б-139; капитан 1 ранга В. Паршин, в походе командир электромеханической боевой части Б-130 Шумкова. Дочь контр-адмирала В. Наумова, во время похода штурмана ПЛ Б-36, Анна Щепеткина. Вдова Вячеслава Кутьина, в походе командира торпедной группы минно-торпедной части ПЛ Б-36 Дубивко.

Неоднократно показан по телевидению РФ.

https://tvzvezda.ru/schedule/programs/2019961015-Gj7DW.html/2021331812-htSdt.html

Изложенные выше обстоятельства и легенда о «Человеке, спасшем мир на Земле» не единственное искажение истории применения подводных лодок в Карибском кризисе. Их много и возникали они по разные стороны океанов. Не все из них безобиды и благородны. Есть — злые и коварные, поддерживающие былую вражду. Для краткости приведем только перечень значимых искажений и легенд, созданных американскими, а также советскими и российскими авторами.

Значимые искажения истории и новые легенды, созданные американскими авторами:

1. Командирам советских подводных лодок было дано право применять торпеды с ядерными боеголовками. В реальности такого права командиры подводных лодок не имели. Существовал чёткий порядок применения различных видов оружия с разрешения Москвы, командиры его твёрдо знали и безоговорочно руководствовались. В истории нет известных случаев нарушения этого порядка.
2. На борту Б-59 начальник штаба бригады кап. 2 ранга В.А. Архипов отменил решение командира подводной лодки на применение торпеды с ядерной боеголовкой. Легенда родилась на основе устных преувеличенных воспоминаний некоторых членов экипажа подводной лодки по прошествии сорока лет после похода. Эти воспоминания опровергают все здраво мыслящие специалисты.
3. Американские противолодочные самолёты, вертолёты и надводные корабли действовали не агрессивно, корректно и не провоцировали подводников. Лётчики не применяли авиационные пушки для устрашения советских подводников. Их действия неправильно поняты. По этому поводу можно только констатировать, что американцы никогда или почти никогда не признают свои ошибки, а тем более, свою самоуверенность и наглость. Вразумительных опровержений их провокационных действий против ПЛ Б-59 в момент всплытия до сих пор нет.
4. Противолодочные силы ВМС США выполнили свои задачи с высокой эффективностью и могли в кратчайший срок уничтожить все «несовершенные» советские подводные лодки. Налицо принцип: занижай собственные потери и многократно увеличивай потери противника (Свои потери делим надвое, противника увеличиваем вчетверо). Количественная оценка «высокой эффективности» американских противолодочных сил нами приведена выше. Думаем, что дополнительные комментарии излишни.
5. Советский ВМФ в Карибском кризисе показал полную беспомощность перед лицом морской мощи США. По этому поводу необходимо иметь в виду, что в Саргассово море была отправлена совсем малая часть корабельных сил ВМФ СССР. Но даже эта малая часть — всего лишь 5 дизель-электрических подводных лодок — «поставили на уши» политическое руководство США и все противолодочные силы Атлантического флота ВМС, а также военно-морские силы Канады и Великобритании. Настоящее противостояние в океанах флотов США и Советского Союза было ещё впереди.

Американские искажения и легенды имеют вполне определённые цели. В них, прежде всего, просматривается стремление продемонстрировать слабость и отсталость советского ВМФ с одной стороны, а с другой стороны — высокую технологичность, мощь и силу противолодочных сил, высокий профессионализм и порядочность своих моряков. Ни в коем случае не показывать для широкого круга читателей выявленную низкую эффективность действий своих многочисленных сил против пяти советских подводных лодок в Саргассовом море. О двух других, не обнаруженных подводных лодках, просто не упоминать. Другая цель — исподволь показать, что у русских не было и нет порядка ни в чём, даже в вопросе применения ядерного оружия. Представить их командиров полусумасшедшими. Чего стоит только, придуманное ими, правда, позднее описываемых событий, название способу проверки советскими подводными лодками отсутствия слежения — «Сумасшедший Иван».

Значимые искажения истории и новые легенды, созданные американскими авторами:

1. Перед походом экипажи подводных лодок не знали куда они идут. Нам теперь известно, что цели похода были известны командирам подводных лодок, а все остальные знали только то, что должны были знать, чтобы подготовится к походу и не разгласить истинные цели.
2. Домыслы о причинах не отправки на Кубу оперативной эскадры надводных кораблей и дивизии ракетных подводных лодок. Истинная информация об этом факте была опубликована ещё в девяностые годы, однако не нашла широкого распространения.
3. Содержания и порядка постановки задач подводным лодкам по фазам кризиса. Анализ показывает, что искажения по этому вопросу следует относить к непрофессионализму и недобросовестности авторов публикаций.
4. Определения порядка применения обычного и ядерного оружия. Реально существовавший в те годы порядок применения обычного и ядерного оружия был точно известен командирам подводных лодок. Он был продублирован в полученных на поход боевых распоряжениях.
5. О количестве «поднятых в надводное положение и выдворенных» противолодочными силами ВМС США советских подводных лодок. По данному вопросу отметим, что даже перед американскими моряками не стояла задача в такой редакции — «поднять» и «выдворить» — в отношении подводных лодок. Да, всеми своими действиями они стремились обнаружить подводные лодки и установить за ними слежение. Да, после установления слежения за тремя подводными лодками они подавали сигналы, чтобы те всплыли в надводное положение. Однако ни одна подводная лодка не всплыла по этим сигналам. Решения о вынужденном всплытии для подзарядки аккумуляторных батарей принимали командиры подводных лодок, исходя из других обстоятельств. Две подводные лодки после зарядки батарей вскоре погрузились, оторвались от слежения и продолжили выполнение поставленных задач. Аварийную ПЛ Б-130 тоже никто не «выдворял». Она по приказу своего командования направилась в точку встречи со спасательным судном, а затем в базу.
6. О динамике действий каждой подводной лодки во время уклонения от противолодочных сил противника. Необходимо признать, что до самого последнего времени по этому вопросу мы имели весьма недостоверную и фрагментарную информацию от некоторых участников похода. Теперь же этот пробел восполнен.

Думаем, что большинство искажений и легенд, созданных советскими авторами,  можно объяснить недостатком информации, непониманием специфики использования дизель-электрических подводных лодок, общей отрицательной оценкой похода со стороны военно-политического руководства в 1963 году и нежеланием последующих руководителей и историков ВМФ исправить ситуацию.

Все искаженные факты и легенды проникают в средства массовой информации, а оттуда в сознание граждан и тихо творят свое либо доброе, либо не доброе, злое дело.

В связи с этим, завершая анализ применения подводных лодок в Карибском кризисе и последующих оценок действий подводников, приведём несколько модифицированное стихотворение  великого русского поэта, философа, психолога и дипломата Ф.И. Тютчева (мы заменили всего лишь одно слово):

 

         Нам не дано предугадать,

Как дело наше отзовется, —

         И нам сочувствие даётся,

  Как нам даётся благодать...

 

Нам кажется, что все участники Карибского кризиса и подводники в том числе, выполняя свои задачи не могли предугадать, как их «дело» отзовется и, как оно реально отзывается, в умах и сердцах потомков через шестьдесят лет. Но несмотря ни на что, они сделали свое дело! И мы – живущие – очевидно, должны испытывать к этому делу и сочувствие, и благодать.

 

 

⇐ Часть 13

Оглавление ⇑

Часть 15 ⇒