Часть 11 - Самая удачливая Б-4 Кетова

Часть 11 - [название_части]

Книга доктора военных наук, профессора, капитана 1 ранга
Михаила Петровича Комарова "ПОДВОДНИКИ В КАРИБСКОМ КРИЗИСЕ"

11. Самая удачливая Б-4 Кетова

Это была пятнадцатая лодка в серии, вступившая в строй 31 августа 1961г., вслед за Б-59. Командовал ею с момента закладки кап. 2 ранга Кетов Рюрик Александрович. Как и другие командиры, уже к тому времени он был опытным моряком. Родился в г. Кургане в 1928г. Начал службу в Военно-морском флоте с 1946г., поступив в Тихоокеанское высшее военно-морское училище, которое окончил в 1950г. Сначала был командиром атриллерийской и минно-торпедной боевой части плавбазы «Саратов» на Камчатке, а с октября 1951г. — командиром такой же боевой части на подводной лодке IX-бис серии С-26 из состава 3-го дивизиона 5-й бригады Камчатской военной флотилии. В октябре 1953г. получил назначение на строящуюся подводную лодку пр.613 С-181, которая через год прибыла в Полярный. С тех пор проходил службу на Северном флоте. В 1958г. в качестве командира однотипной подводной лодки С-200 совершил дальний поход в Норвежское и Северное моря. Поход проходил летом, и многому научил командира и весь экипаж: как действовать во время полярного дня, в условиях постоянных штормов, экономить топливо, запас продовольствия, правильно расходовать энергетические возможности аккумуляторной батареи, грамотно оценивать возможности личного состава. Получив опыт командования дизельной подводной лодкой, Рюрик Александрович обратился к командованию с просьбой о переводе его на новейшие подводные лодки с атомными энергетическими установками. Командование же распорядилось иначе. В середине 1960г. он был назначен командиром на строящуюся Б-4 — большую дизельную торпедную подводную лодку, также нового, вполне современного 641 проекта. Построенная подводная лодка вошла в состав 69-й бригады 4-й эскадры подводных лодок Северного флота в сентябре следующего года. Экипаж своевременно сдал все курсовые задачи и начал готовиться к походу «на юг», ещё точно не зная, куда и зачем. Позже оказалось, что предстоит перебазирование на Кубу. Вот какую характеристику Р.А. Кетову уже после карибского похода дал командир 69-й бригады кап. 1 ранга В.Н. Агафонов: «Он был отличный командир, имел хорошую тактическую подготовку, высокую морскую выучку. Уверенно управлял подводной лодкой в любой обстановке. Пользовался высоким авторитетом и уважением всего личного состава. Команда его любила… Прислушивался к моим мнениям и советам… В течение всего похода мы с командиром постоянно, вместе или поочередно, в зависимости от обстановки, находились на ГКП (главном командном пункте — авт.) подводной лодки (в центральном посту или на ходовом мостике)…». Правда, по воспоминаниям очевидцев, командир отдавал команды «зверски-угрожающим голосом» [Шеховец].

Сам Агафонов Виталий Наумович родился в 1922г. В Военно-морском флоте с 1939г. Участник Великой Отечественной войны. С 1943г. проходил службу на подводных лодках Тихоокеанского, Балтийского, Черноморского и Северного флотов в должностях — штурмана, старшего помощника командира, командира подводной лодки, начальника штаба, командира 211-й бригады 4-й эскадры подводных лодок. Командир Б-130 Н.А. Шумков так отзывался о своём комбриге: «Об этом подводнике можно говорить очень долго и только хорошо. Исключительно грамотный, по-отечески требовательный и заботливый. Сколько знал я Виталия Наумовича, никогда, ни при каких обстоятельствах он не повышал голоса на подчиненных, а ведь обстановка в море складывалась разная. Мы, командиры лодок, его уважали искренне. Сейчас с высоты прожитых лет могу сказать, что, видимо, не случайно в трудную минуту выбор командования пал именно на этого человека» [Шигин]. После возвращения из Карибского моря В.Н. Агафонов вновь возглавил 211-ю бригаду ПЛ. С 1964г. проходил службу в Главном штабе ВМФ, а затем в Главном оперативном управлении Генерального штаба ВС.

Р.А. Кетов                                                   В.Н. Агафонов

Лодка своевременно и качественно была подготовлена к переходу. Большая часть экипажа принимала её на судостроительном заводе «Судомех» в Ленинграде, участвовала в заводских, швартовых и государственных испытаниях и умело эксплуатировала своё заведование. Поэтому в Центральную Атлантику, в отличие от «своих подруг» она прибыла без поломок. Однако и им пришлось испытать на себе, что такое противолодочные силы вероятного противника.

Судя по воспоминаниям членов экипажа, очевидно, 22 октября (дату требуется уточнять), днём под РДП был обнаружен противолодочный самолёт, который в течение 8 часов сбрасывал буи и взрывные устройства. Понятно, что противолодочный самолёт применял ситему поиска «Джули». После того, как самолёт улетел, гидроакустики в течение 6 часов прослушивали гидролокационные сигналы надводных кораблей. К счастью, корабли были на дальности более 25 миль и не смогли обнаружить подводную лодку. В данном случае мы имеем пример того, насколько трудно было противолодочным силам с первого раза установить надёжный контакт с подводным объектом. Более 14 часов «утюжили» район самолёты и надводные корабли (их состав мы не установили), но результат оказался нулевым.

На следующие сутки — 23 октября всплыли и получили приказание занять район ведения разведки (ожидания) в 100 милях к востоку от Багамских островов. Этот район находился внутри карантинной зоны, объявленной 24 октября президентом США. И затем попали в «остатки» урагана «Элла». Тем не менее, даже в таких условиях американские противолодочные самолёты берегового базирования их искали. Вот как об этих событиях пишет В.Н Агафонов: «Я стоял в эту ночь на мостике (дату он не указывает — авт.), как раз шла зарядка аккумуляторных батарей, и шли тропические проливные дожди. Нам удалось зарядить батарею полностью.

Где-то на рассвете появился сильный сигнал. Видимо, они в этот ливень не летали. И от этого сигнала мы уклонились. По нам посыпались взрывные устройства, была у них система «Джули». Они бросали несколько глубинных, малых бомб (как видим, командир бригады совершенно правильно называет эти устройства и не употребляет термин «гранаты» — авт.). Подводную лодку захватывал в кольцо самолет, бросал серию буев с этой системой. Система была на принципе отражения эха. Но нам удалось выдержать несколько бомбёжек, три или четыре. Очень бомбежки чувствительные. Гасли лампочки в отсеках. Взрывы были довольно чувствительные о корпус, однако не позволили самолету при помощи этих буев обнаружить нашу подводную лодку. По сигналу радиолокатора обнаружили, потому что она была в надводном положении (имеется в виду подводная лодка — авт.). Но мы быстро ушли, и подводная лодка в течение трех суток маневрировала, уклоняясь от самолетов. Они прекратили бомбежку. Появилась группа противолодочных кораблей, давали сигналы своими гидроакустическими станциями (работали поисковыми гидролокационными станциями — авт.). То приближались, то удалялись (два раза). Мы маневрировали по глубине и ходом, и под слой скачка, то есть всеми доступными для нас способами. Корабли нас не обнаружили. В течение трех суток мы смогли оторваться и от самолета, и от поиска группы противолодочных кораблей. Ушли, удрали, короче говоря» [Агафонов].

Отметим важные для настоящей работы моменты из этих, пусть и несколько сумбурных, воспоминаний. Лодка была в надводном положении ночью и заряжала аккумуляторную батарею, зарядив её полностью. Был тропический ливень. Второе — на рассвете появился радиолокационный сигнал, от которого уклонились погружением, однако сверху «посыпались» взрывные устройства. Три или четыре раза самолёт (может быть самолёты) применял взрывные устройства. Трое суток уклонялись от самолётов. Третье — позже появились надводные корабли, от которых тоже уклонились. Короче говоря, «ушли, удрали», как позже образно говорил Р.А. Кетов. Ниже мы сравним эту «хронологию» с американскими данными.

Уклоняясь от противолодочных сил, экипаж Б-4 ничего не ведал о соседях. Не знали они и о том, что две из четырёх подводных лодок в разное время уже были обнаружены американцами (Б-130 Шумкова и Б-59 Савицкого).

Далее приведём выдержки из воспоминаний ещё двух участников похода — командира группы минно-торпедной боевой части, позже кап. 1 ранга Е.Н. Шеховца и замполита, позже контр-адмирала В.В. Важенина.

Е.Н. Шеховец описывает момент занятия назначенного «района ведения разведки» (он его называет «район ожидания») так: «Мы же, ещё не зная о передрягах наших однополчан, не ведая, что уже добыли себе славу на их костях (тут он, конечно же, не прав — «костей» ещё не было; да, и обнаружения Б-130 и Б-59 к тому времени ещё никак не были связаны с поиском и обнаружением Б-4; да, и славы ещё не было — авт.), ждали сигнала на прорыв, всплывая только для определения места и для зарядки батареи. У нас ничего, связанного с противодействием противолодочных сил, не происходило. Природа же нам преподнесла тропический циклон — днем качало даже на глубине 100 м, и тоскливо было думать, что вечером надо всплывать для определения места. Однако когда всплыли в ранних ещё сумерках и поднялись на мостик, то оказалось, что ветер 1-2 м/сек, а море... На море было страшно и удивительно смотреть. Волны поднимались высоко вверх и падали, не передвигаясь. Стоячие волны! Давление было очень низкое. Старые моряки определили: мы в центре циклона, мы попали в «глаз циклона».

Но Москва дала нам второй район ожидания (подчеркнём, второй район ожидания! — авт.). Мы поднялись до широты Нью-Йорка, на его траверз, но миль на 500 к востоку от него и там обнаружилось, что почти всё масло для дизелей в запасных цистернах засолено морской водой. Не сразу решились доложить об этом на берег. А в целях экономии легли в дрейф. Первые 2-3 суток погружались от самолета. Потом установили, что это не «тот» самолет. Во-первых, строго в одно и то же время, во-вторых, на очень большой высоте. Перестали вообще погружаться. И нам везло. Наконец, решились — передали РДО (радиодонесение — авт.) на берег о запасах масла. Получили квитанцию и стали ждать. Это была пятница. Не дождавшись к исходу суток ответа, командир рассуждал так: «Завтра суббота, выходные, Главком на даче, никто не решается его беспокоить, а оставшиеся за него не берут на себя смелость принять без него решение. В понедельник до обеда политзанятия, ответ получим или вечером в понедельник или во вторник» (Отметим, что командир глубоко заблуждался, не зная истинного положения дел. Вместо дач все советские военнослужащие и руководители страны находились в эти дни в «полной боевой готовности» - авт.). РДО пришло вечером в понедельник: «Следовать в базу». И мы пошли, но скрытно» [Шеховец]. Из этих воспоминаний тоже можно извлечь совсем немного точной информации о тех вопросах, которые больше всего нас интересуют.

Замполит В.В. Важенин об этом эпизоде ограничился только таким выражением: «В один из моментов всплытия на зарядку батарей нашу лодку (Б-4) тоже засёк патрульный самолёт, дал оповещение своим силам, преследовали некоторое время. Командир маневрировал с учётом обстановки, гидрологии моря. Было очень напряжённо, но сумел оторваться от преследования. В дальнейшем подобного не случалось. Поломок техники избежали. Никто из экипажа не пострадал, не заболел. Все сложности, перегрузки, мучительную жару перенесли. По командам командира действовали уверенно, чётко» [Воспоминания Важенин]. Не воспоминания, а бодрый доклад одного из руководителей под девизом: «У нас всё было хорошо!».

Таким образом, по воспоминаниям членов экипажа, в том числе командира ПЛ, старшего на борту командира 69-й бригады, массированные действия противолодочных сил ВМС США против этой подводной лодки на данном этапе результатов не дали. Они признают: да, контакты были; да, противнику пришлось затратить усилия базовой противолодочной авиации и надводных кораблей общей продолжительностью ок. трёх суток, однако результата не было. Сегодня, когда появились документы протвоположной стороны, представляется возможным проверить и дополнить воспоминания участников похода.

Прежде всего твёрдо констатируем, что в цитируемой выше книге американского автора [Хухтхаузен], приведена совершенно недостоверная и неправильная информация об этой подводной лодке. Она не соответствует изученным нами американским документам и воспоминаниям участников похода с разных подводных лодок. Теперь приведём документальную реконструкцию событий вокруг Б-4.

Первые сведения об этой подводной лодке получены экипажем противолодочного самолёта, который обнаружил её визуально под РДП 27 октября в 19:10 по Гринвичу (местное время 16:10 — совсем не «где-то на рассвете», как казалось В.Н. Агафонову). Напомним, что в Вашингтоне это была «чёрная суббота». Через некоторое время подводная лодка всплыла в надводное положение.

Тут требуются некоторые пояснения, почему при наличии в воздухе самолёта, лодка всплыла. Скорее всего, самолёт не включал радиолокационную станцию, ведь не случайно же отмечается, что контакт был визуальным. Такую тактическую хитрость экипажи противолодочных самолётов применяют часто до сих пор. Сообщается, что были сделаны фотографии подводной лодки, однако нам найти их в открытых публикациях не удалось. Очевидно, с обнаружением самолёта, подводная лодка срочно погрузилась, а самолёт приступил к слежению за ней системой «Джули». Скорее всего, как раз в этот момент подводники и слышали взрывы практических глубинных бомб, о чём они и вспоминают. Документально подтвержадается, что слежение осуществлялось до 22:30 по Гринвичу (ок. трёх часов), пока этому не помешал тропический дождевой шквал (а вот  и «тропические проливные дожди»). Контакту был присвоен номер «С-23». То, что ранее пережили подводники перед занятием района ожидания (обнаружение противолодочного самолёта, который в течение 8 часов сбрасывал буи и взрывные гранаты, прослушивание гидроакустиками в течение 6 часов гидролокационных сигналов надводных кораблей), могло иметь место в реальной действительности, но прошло мимо внимания американцев. При наличии в океане дальних зон акустической освещённости, о которых мы писали выше, такая ситуация была вполне возможной.

Теперь же, после тропического ливня началось преследование подводной лодки, оторвавшейся от слежения. Преследование осуществлял самолёт P-2V «Нептун», который использовал данные, получаемые от системы SOSUS. Лодка к этому времени находилась в районе, где вероятность обнаружения этой системой составляла 0,2 (имеется карта с линиями вероятностей обнаружения данной системой, её мы приведём в последнем разделе настоящей работы). Целые сутки продолжался поиск самолётами, но оказался безуспешным и был прекращён — 29 октября в 01:00 по Гринвичу. Зафиксируем, - система SOSUS в данном случае оказалось бесполезной и даже вредной. По ее данным бесполезно израсходован огромный ресурс противолодочных самолетов.

При оценке данной ситуации следует учитывать, что 26 октября за сутки до обнаружения Б-4 совсем недалеко — в 120 милях — находилась АПУГ «Альфа» (CTG 83.2) во главе с авианосцем «Рандольф». Однако днём 27 октября она была нацелена на контакт «С-19» (Б-59 Савицкого) и совершила бросок в 350 миль за линию «карантина». Если бы не это, то вечером, после визуального обнаружения Б-4, вся противолодочная мощь АПУГ обрушилась-бы не на Савицкого, а на Кетова. Однако произошло то, что произошло. Для Кетова осталась только базовая патрульная авиация, которая самостоятельно с задачей не справилась.

И ещё на одно обстоятельство следует обратить внимание. Вечером 27 октября противолодочные силы преследовали четыре подводных контакта одновременно — два восточнее линии «карантина» и ещё два западнее, ближе к Кубе. Все они пока были предположительными контактами.

В ночь с 28 на 29 октября после того, как вынужденно всплыла в надводное положение Б-59 Савицкого, авианосец «Рандольф» с пятью эсминцами вернулся на свою прежнюю позицию внутри линии «карантина», оказавшись опять вблизи от контакта «С-23». Для слежения за «С-19» (Б-59) оставили 3 эсминца, сформировав из них тактическую группу. Такой манёвр нельзя считать случайным. АПУГ явно нацеливался на новый контакт «С-23». И, действительно, противолодочный самолёт авианосца S-2 «Треккер» 29 октября в понедельник в 16:15 по Гринвичу (в 12:15 по местному времени) восстановил контакт с подводной лодкой в подводном положении. Преследование осуществлялось около двух часов — до 18:00, после чего контакт вновь был потерян. Надводные корабли находились далеко и не смогли поддержать противолодочную авиацию.

К сожалению мы не установили точно каким генеральным курсом двигалась в эти дни Б-4. Но, как следует из воспоминаний Е.Н. Шеховца, она должна была занимать новый район на параллели Нью-Йорка в 500 милях от него, а следователно, в эти дни двигаться она должна была в северо-восточном направлении. Возможно поэтому она и «попалась» самолётам «Рандольфа» (см. карту обстановки ниже).

Более чем через двое суток в среду 31 октября в 21:55 по Гринвичу контакт «С-23» вновь считается «горячим» — обнаружен противолодочным самолётом системами «Джезебел», «Джули» и магнитометром [Сайт Архив Национальной Безопасности, карта №41]. Правда, не совсем понятно каким самолётом — базовой патрульной авиации или с авианосца — был восстановлен контакт. Однако авианосец «Рандольф» с пятью эсминцами начал смещаться в южном направлении к этому контакту. В [Сайт Архив Национальной Безопасности Хронологии] сообщается, что в четверг 1 ноября в течение дня американские корабли и патрульные самолеты имели прерывистые гидроакустические контакты, в том числе, с помощью системы «Джули» и  контакты с помощью магнитометров. Вероятнее всего, контакт с Б-4 восстановили самолёты АПУГ, но установить слежение за лодкой им в очередной раз не удалось. Более того, примерно в 120 милях к северо-востоку от места первого обнаружения контакта «С-23», военный транспортный самолёт (вёл попутную разведку в океане по маршруту перелёта) 1 ноября в 16:20 по Гринвичу визуально обнаружил очередную подводную лодку. Контакту присвоен номер «С-28». Если предположить, что Б-4 двигалась на северо-восток, то, возможно, это была именно она. АПУГ «Браво» (группа CTG 136.2) выполнила проверку этого контакта, ничего не обнаружила и с отрицательным результатом покинула район.

Итак, за прошедшие четверо суток, с «С-23» трижды устанавливался контакт самолётами и трижды не удавалось организовать длительное слежение — не было надводных кораблей. И даже, когда с 29 октября поиск подводной лодки в прежнем районе вели и надводные корабли установить слежение не смогли.

На карте обстановки от 2 ноября на 14:00 мы видим, что контакт «С-23» восстановлен в 09:00 этого дня с помощью систем «Джезебел», «Джули» и подтверждён с помощью магнитометра севернее района действия авианосца «Рандольф», теперь уже не с пятью, а в полном составе — с восемью эсминцами. Эсминцы, которые следили за Б-59, потеряли её и вернулись к своему авианосцу. Примерно в то же самое время (в 09:45) северо-западнее от авианосца самолёт базовой патрульной авиации P2V «Нептун» обнаружил и преследовал с помощью систем «Джезебел», «Джули» и магнитометра очередной новый контакт «С-29». Таким образом, три контакта («С-28», «С-23», «С-29») оказываются в районе действия АПУГ «Альфа» (GTF 83.2) размером 120 на 120 миль (ок. 190 на 190 км) и за всеми тремя необходимо было установить слежение, классифицировать и преследовать «до изнеможения». Задача совсем не простая. Положительного результата не было, все контакты «растворялись».

Хотелось бы, чтобы читатели из этих эпизодов сделали важные выводы для понимания сущности «подводной войны». Подводная лодка может быть обнаружена, но используя различные тактические приемы, она в любой момент может и уклониться от слежения. Кроме того, в военное время она может применить оружие и уничтожить того, кто за ней следит. Естественно, она пока не может уничтожить самолет или вертолет. Противолодочники, понимая это, всегда при установлении непрерывного слежения, вынуждены массировать свои силы. Мы видели это на всех рассмотренных выше эпизодах с подводными лодками Шумкова, Савицкого, Дубивко, а вот теперь и Кетова. На действия всех сил противоборствующих сторон огромное влияние оказывают климатические и погодные условия. А погода, как известно, бывает переменчива и трудно предсказуема. Перечисленные обстоятельства делают весьма важным фактором для тех и других «госпожу удачу», которая «для кого-то добрая, для кого – иначе».

Поиск подводной лодки все последующие дни вели соединение базовой патрульной авиации CTG 81.7 и корабельное соединение CTG 83.2 (АПУГ «Альфа»). Подчеркнем, – два соединения на одну тактическую единицу. На итоговой карте обстановки за 2 ноября показано, что последний контакт с «С-23» состоялся с помощью систем «Джезебел» и «Джули» в 01:30 по Гринвичу. Данная информация подтверждает, что контакты действительно были спорадическими и даже в штабах не всегда понимали, когда же был тот или иной контакт (на одной карте последний контакт с «С-23» указан в 09:00, а на другой в 01:30). Ситуация явно была запутанной.

В конце следующих суток — 3 ноября — на итоговой карте обстановки за прошедшие сутки указывается, что на месте контакта «С-23» обнаружено масляное пятно. Вспомним на всякий случай информацию Е.Н. Шеховца о засолении почти всего масла для дизелей в запасных цистернах Б-4. Может быть масляное пятно и было тем самым маслом. Реальную же картину с состоянием маслянной системы подводники могли обнаружить значительно позже, уже в новом районе патрулирования.

Вместе с тем, на картах обстановки координаты контакта «С-23» на протяжении нескольких суток остаются без изменений, что вызывает недоумение. Ведь подводная лодка не могла всё это время находиться в одной точке. Однако 4 ноября в том же районе подтверждается появление подводной лодки под перископом (в погруженном состоянии). Становится понятно, что американцы окончательно «запутались» с этим контактом. В то же время, данная ситуация показывает насколько сложно осуществлять поиск подводных лодок в океане. Часто ложных контактов намного больше, чем реальных целей.

Согласно американской хронологии событий в Карибском кризисе, последний контакт с «С-23» состоялся 8 ноября в 04:25 по Гринвичу. В этот день контакт проверялся с помощью системы «Джули» и магнитометра. Очевидно, результатов эта проверка не дала, поскольку контакт считается последним.

Таким образом, с 22 октября по 8 ноября — около восемнадцати суток — два противолодочных соединения (несколько эскадрилий базовой патрульной авиации и авианосная поисково-ударная группа) пытались найти подводную лодку Б-4 и не смогли этого сделать. Более того, из воспоминаний командира 69-й бригады следует, что реально экипаж уклонялся от самолётов только трое суток. Следовательно, с 31 октября по 8 ноября противолодочные силы преследовали ложные контакты, напрасно затрачивали свои усилия, что подтверждается и положением контакта «С-23» в одной точке. С такой же интенсивностью искать, оторвавшиеся от слежения Б-59 и Б-36, просто не было сил, поэтому их больше и не нашли. Настоящее заключение мы делаем для тех, кто считает, что советские подводные лодки в Карибском кризисе были всего лишь лёгкой добычей американских противолодочных сил. На самом деле, американцы всей своей противолодочной мощью не смогли справиться даже с этими четырьмя подводными лодками. И не случайно уже в ходе кризиса они спешно готовили к использованию ещё три авианосные группы во главе с авианосцами «Уосп» и «Лейк Чемплейн». Первая начала действовать с 2 ноября, вторая с 18 ноября, а третья с 3 декабря.

Контакты «С-23» (Б-4 Кетова), «С-28» и «С-29» на карте обстановки на 06:00 воскресенья 4 ноября

Вместе с тем, во время похода и Б-4 не удалось избежать неудач. На обратном пути в Атлантике потёк один из сальников в боевой рубке. А это значит, что забортная вода через него стала поступать в боевую рубку и грозила затопить подводную лодку. Требовалось, не всплывая применить особые технические приёмы для устранения неисправности. Работу предстояло выполнить старшине команды трюмных машинистов мичману Костенюку Анатолию Иосифовичу. При нахождении лодки на глубине 25-30 м «поддули» боевую рубку (создали в ней повышенное давление в три атмосферы, чтобы остановить поступление забортной воды) и мичман в этих условиях, работая под давлением, сумел заменить набивку сальника. Позже за это он был представлен к государственной награде и получил её. При возвращении, уже в Баренцевом море, на лодке сначала была проблема с вентилированием водорода, концентрация которого достигла 4% — почти «гремучая смесь». Благодаря грамотным действиям, через некоторое время удалось снизить его концентрацию и продолжить безаварийное плавание. Через несколько часов после этого эпизода из-за неправильных действий трюмного в 7-м отсеке лодка провалилась на глубину 120 м, при глубине моря в этом месте 180 м. В очередной раз повезло, неконтролируемое погружение удалось вовремя остановить. Но буквально за 2-4 часа до окончательного всплытия в Баренцевом море произошло новое происшествие — короткое замыкание в электрооборудовании во 2-м отсеке. После этого командир, со словами «хватит испытывать судьбу», приказал окончательно всплывать и следовать в базу.

В заключение приведём ещё одно воспоминание командира бригады кап. 1 ранга Н.В. Агафонова об обстановке на Б-4 и её командовании: «Мне очень понравилась работа личного состава Б-4, на борту которой я принимал участие в походе. На подводной лодке царили высокая организация, порядок и дисциплина. Это был дружный экипаж, он имел хорошую выучку, здоровые взаимоотношения, высокий боевой настрой. Приятно было с такой командой вместе участвовать в таком ответственном походе… Я был полностью уверен в каждом человеке из экипажа…». Думаем, что не только везение, но и качества экипажа, отмеченные командиром бригады, позволили подводной лодке лучше других выполнить поставленные задачи.

В губу Сайда Б-4 вернулась 15 декабря. Встречали её также недружелюбно, как и другие возвратившиеся лодки бригады. Командир 20-й оперативной эскадры подводных лодок контр-адмирал Л.Ф. Рыбалко объявил экипажу, что задачу правительства они не выполнили.

Приведём редкую фотографию матросов Б-4 через два дня после возвращения из похода [Шеховец]. Во всех исторических повествованиях мы очень редко упоминаем матросов и старшин. Думаем, тут не место называть причины этого явления истории русского и советского флота. Но ведь без них не обходилось не одно дело, не один тактический прием, не одно погружение и всплытие. Вместе с офицерами и мичманами они достойно выполняли, как тогда говорилось, долг перед Родиной. Нам не удалось установить фамилии тех, кто на фото, за исключением крайнего слева в первом ряду — боцмана подводной лодки А.С. Щетинина. Посмотрите, хотя бы на их лица.

Матросы Б-4 после возвращения из похода в Саргассово море

Командир корабля после этого многократно отчитывался сначала перед командованием эскадры, затем флота, а потом и в Москве. Экипаж в это время был предоставлен сам себе и прозябал в антисанитарных условиях на плавучей базе «Инза» [Шеховец].

После всех разборов в 1963г. Рюрик Александрович Кетов был назначен командиром строящейся многоцелевой атомной подводной лодки К-69 пр.671. Затем, служил заместителем командира дивизии многоцелевых атомоходов в Западной Лице, а позже — начальником штаба дивизии ракетных атомных подводных лодок. Закончил военную службу начальником отдела тактических обоснований и военно-экономических исследований в 1-ом Центральном научно-исследовательском институте ВМФ. Находясь на пенсии, прослужил 10 лет капитаном-наставником по военно-морской подготовке на судах Балтийского морского пароходства. Последние двадцать лет Р.А. Кетов многократно выступал перед различными аудиториями, снялся в ряде документальных фильмов, в которых рассказывал о походе и в достаточно резких выражениях оценивал несправедливую оценку его результатов.

Далее остановимся на анализе ещё одного интересного вопроса, на наш взгляд, обобщающего все действия советских подводных лодок и многочисленных американских  противолодочных сил в Карибском море — на ложных контактах и слежении за ними.